Неаполитанская мафия. Рассказ щенка - [9]
— Паккьяна, Паккья! Куда ты запропастилась? — на этот раз рассказ Сузумеллы прервал голос Наташи. — Иди сюда, красавица, мы должны подготовиться к празднику, — и пока девочка уносила меня, я успела в последний раз взглянуть на Сузумеллу и ее морщинистое лицо в «шрамах любви».
Наташа принесла меня в ванную комнату всю в мраморе, с позолоченными ручками и огромными зеркалами, поставила меня на пол и открыла краны в ванне во французском стиле 1830 года. Не знаю почему, но меня охватил страх и, как оказалось, не напрасно: Наташа, как только ванна наполнилась, с силой швырнула меня прямо в этот пенящийся кипяток. Я стала барахтаться, захлебываться пеной с восточными ароматами и подумала: «Я умираю! Прощай мир!» Как говорил Оскар Уайльд…
Я погибала на дне этой чрезмерно надушенной ванны. Я уже представляла, как все будет выглядеть после смерти. Меня обнаружат бездыханной на руках у плачущей Наташи, и папа будет утешать ее нежными словами:
— Папочка просит, не плачь… умерла одна собачка — купим другую. Твой папочка сейчас поедет и купит тебе нового щеночка.
И все. Наташа бросит меня в ванну и с радостью побежит с отцом покупать следующую несчастную жертву. Пока я предавалась этим мыслям, рука Катены вырвала меня из этого ада, взяла полотенце и стала вытирать.
— Тебе что, доставляет удовольствие убивать собачек?
Оглушительный вой, похожий на рев сирены, вырвался изо рта Наташи. У этой девчонки десяток легких, что ли? Услышав душераздирающий крик, прибежала синьора Марителла.
— Что здесь происходит? — спросила она, обняв дочку. — Кате, что ты постоянно придираешься к ребенку? Мне кажется, ты преувеличиваешь.
Милая девочка перестала плакать и сказала:
— Мамочка, Катена обвинила меня в преднамеренных и многократных убийствах щеночков. И еще она сказала, что меня не выпустят из тюрьмы, даже если выйдет новый закон о помиловании и амнистии.
— Эй! Эй! — вступила Катена. — Посмотрите, что за словечки вылетают изо рта маленькой девочки. Так вас воспитывают, этому вас учат в школе… и здесь в доме.
Сначала лицо синьоры Марителлы стало красным, как спелый арбуз, а потом она начала орать словно подзаборный мужик и налетела на бедную Катену с угрозами:
— Сейчас я тебе объясню, что такое воспитание, научу и покажу, как воспитывать. И не дай тебе Бог еще раз посметь говорить такое! Я выбью все зубы из твоего поганого рта, ты меня хорошо поняла? Иди отсюда и не показывайся мне на глаза, пошла вон!
Мы с Катеной ушли, уже на лестнице нас настигли слова: «Этот говеный гомосек», брошенные благовоспитанной хозяйкой. Катена открыла дверь в мою комнатушку, бросила меня на пол и ушла.
Наконец я осталась один на один со своими мыслями, но о чем я могла думать? Дети, использующие лексикон взрослых, взрослые, ведущие двойные, тройные жизни, чрезмерное, выставляемое напоказ богатство. Вот какая жизнь ожидала меня! И судьба моя навсегда связана с девочкой — серийной убийцей щенков? Возможно, единственным мудрым и воспитанным человеком в этом доме была Сузумелла. Пока я была погружена в такие размышления, за дверью я услышала голос Марителлы:
— Любимый! Любимый, не бросай меня, умоляю, я сделаю все, что ты хочешь… нет! Сегодня вечером нет! Сегодня день рождения Наташи… завтра, да, и мы все выясним с глазу на глаз, завтра я повезу собаку к ветеринару, чтобы вычистить глисты… у собак ведь бывают глисты? Нет! У нее ничего нет, но я сделаю так, чтоб они появились, иначе как нам с тобой встретиться? Конечно, если Наташа не убьет ее сегодня… тогда я точно сделаю так, чтоб у нее появились глисты. Я слишком сильно хочу увидеть тебя, до встречи, любовь моя… пока.
Я услышала удаляющиеся шаги Марителлы, а в голове у меня пульсировала только одна фраза: «Конечно, если Наташа не убьет ее сегодня». Могла ли я спокойно жить с этим ужасом в душе? Пока я думала, хозяйка открыла дверь, взяла меня на руки и, поглаживая, отнесла к себе в комнату. Она принялась расчесывать меня и к каждому хвостику привязывала бантик: сначала серебряный, после золотой, потом красный или желтый; в общем я стала похожа на проститутку из борделя двадцатых годов, на рождественскую елку, наряженную к Пасхе. Жестоко расправившись с каждым волоском, она поставила меня на пол и ушла.
Я пошла к Сузумелле и устроилась рядом с ней, я была потрясена ее историями, и она не преминула продолжить свой рассказ:
— «Сарачена»[14] — единственная, с кем я разговариваю, знаешь, кто такая «Сарачена»? Ты должна знать, что этот дом принадлежал моему первому мужу и у него была сестра по имени Маруцелла. Она была красива, как солнце, красива, как поле желтых ромашек, красива, как сарацинка.
В юности она влюбилась в парня, нищего лоботряса. Брат Маруцеллы, мой муж, не одобрял этих отношений. Для своей сестры он желал хорошей партии, мужчины из высшего общества. Маруцелла рыдала дни и ночи напролет; и то ли ее девичьи слезы, то ли мои слова убедили моего мужа уступить этой любви.
Муж нашел для парня работу и пообещал, что если тот будет хорошо работать и проявит себя, то он выдаст за него Маруцеллу. Не прошло и недели, как горе-жених бросил работу, сказав, что ему мало платили, а работать приходилось слишком много. Тогда муж нашел ему другое место, и на этот раз парень продержался там всего три дня, а на третьем месте — едва ли несколько часов. Мой супруг очень разозлился и высказал все:
В книгу современного итальянского писателя и театрального деятеля Паскуале Ферро вошли наиболее известные его произведения — «Запахи моих воспоминаний» и «Луна существует?», увенчанные несколькими литературными премиями. Паскуале Ферро простым языком говорит о невероятно острых для общества проблемах… И одновременно — о рождении любви, которая все еще «не смеет назвать своего имени», в сердце ребенка.
ТРЯПИЧНАЯ КУКЛА Какое человеческое чувство сильнее всех? Конечно же любовь. Любовь вопреки, любовь несмотря ни на что, любовь ради торжества красоты жизни. Неужели Барбара наконец обретёт мир и большую любовь? Ответ - на страницах этого короткого романа Паскуале Ферро, где реальность смешивается с фантазией. МАЧЕДОНИЯ И ВАЛЕНТИНА. МУЖЕСТВО ЖЕНЩИН Женщины всегда были важной частью истории. Женщины-героини: политики, святые, воительницы... Но, может быть, наиболее важная борьба женщины - борьба за её право любить и жить по зову сердца.
Роман «Конец века в Бухаресте» румынского писателя и общественного деятеля Иона Марина Садовяну (1893—1964), мастера социально-психологической прозы, повествует о жизни румынского общества в последнем десятилетии XIX века.
Начинается прозаическая книга поэта Вадима Сикорского повестью «Фигура» — произведением оригинальным, драматически напряженным, правдивым. Главная мысль романа «Швейцарец» — невозможность герметически замкнутого счастья. Цикл рассказов отличается острой сюжетностью и в то же время глубокой поэтичностью. Опыт и глаз поэта чувствуются здесь и в эмоциональной приподнятости тона, и в точности наблюдений.
В книгу включены две повести — «Горы высокие...» никарагуанского автора Омара Кабесаса и «День из ее жизни» сальвадорского писателя Манлио Аргеты. Обе повести посвящены освободительной борьбе народов Центральной Америки против сил империализма и реакции. Живым и красочным языком авторы рисуют впечатляющие образы борцов за правое дело свободы. Книга предназначается для широкого круга читателей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эти дневники раскрывают сложный внутренний мир двадцатилетнего талантливого студента одного из азербайджанских государственных вузов, который, выиграв стипендию от госдепартамента США, получает возможность проучиться в американском колледже. После первого семестра он замечает, что учёба в Америке меняет его взгляды на мир, его отношение к своей стране и её людям. Теперь, вкусив красивую жизнь стипендиата и став новым человеком, он должен сделать выбор, от которого зависит его будущее.
Писатель Дмитрий Быков демонстрирует итоги своего нового литературного эксперимента, жертвой которого на этот раз становится повесть «Голубая чашка» Аркадия Гайдара. Дмитрий Быков дал в сторону, конечно, от колеи. Впрочем, жертва не должна быть в обиде. Скорее, могла бы быть даже благодарна: сделано с душой. И только для читателей «Русского пионера». Автору этих строк всегда нравился рассказ Гайдара «Голубая чашка», но ему было ужасно интересно узнать, что происходит в тот августовский день, когда герой рассказа с шестилетней дочерью Светланой отправился из дома куда глаза глядят.