Неаполитанская мафия. Рассказ щенка - [29]

Прошло много лет. Иногда в пустом доме мне слышится голос Сузумеллы, которая перебрасывается шутками с «Дурочкой Тавутарой», «Сараченой», и порой мне кажется, будто они втроем прогуливаются по вилле, погребенной в пыли, во времени. Некогда блестящий мрамор поблек, шторы сорваны невидимыми руками, гостиные изрезаны вдоль и поперек, вся роскошь затянута паутиной. Вы спросите меня, почему я не ухожу из этого дома? Я могла бы отправиться на Виа Петрарка к благородному семейству и поведать им мою историю, и они наверняка бы приютили меня с лицемерной христианской жалостью, столь свойственной им.

Однажды в саду, давно превратившемся в кладбище растений и цветов, я нашла свою любовь. Бездомный пес, помесь Сен-Бернара и микроволновки, бродил по заброшенному лесному массиву. Этот метис наткнулся на меня возле пустой клетки, в которой уже не было тигрицы, он был необычайно красив; в общем, спустя три месяца я разродилась тремя щенками. С тех пор мой спутник никогда не оставляет меня одну. Иногда он уходит, но тут же возвращается с чем-то съедобным. Я думаю, у него есть другая подружка, но как говорила Марителла: «Важно, что его тапочки всегда рядом с моей кроватью». Всего лишь один раз мы вышли за пределы виллы прогуляться и, бродя по улочкам, встретили «Трибунале», как раз собиравшуюся поведать пожилой синьоре новости о семье Мизерикордия.

— Ну, что мне вам рассказать, милая моя? Дон Дженнаро все еще под следствием и жена его тоже, еще и потому, что сотрудничавший с полицией «Маппина» был найден убитым… Детишки? Один дома у тетки, старой девы, двоюродной сестры синьоры Марителлы, Рыжий сейчас в тюрьме для малолеток, на Винченцо после исправительной колонии снизошло прозрение, и он готовится стать священником, Наташа — у синьоры из социальной службы: она учится на юридическом, хочет стать адвокатом. Сначала те, кто оставался еще на свободе, обеспечивали их, но потом все изменилось: появилась та, прежняя, мафиозная семья — и опять убийства, перестрелки, засады; это окончательно разрушило клан Мизерикордия. Ведь они специально поджидали ареста Дона Дженнаро, так как все уже давно было подготовлено, чтобы занять его место. Дон Дженнаро в свое время поступил с ними точно также, а сейчас он сам у разбитого корыта. Я никак не могу им помочь, у меня тоже все теперь по-другому… Всех моих деток поубивали, я живу на государственную пенсию… сейчас все по-другому. А гомосек их? Да кто знает, что с ним стало.

«Трибунале» ушла, печальная и сгорбленная, потерявшая прежнюю дерзость, одинокая в своих воспоминаниях, в трауре и на социальной пенсии. На ней уже не было золотых браслетов, колье и сережек. Пожилая синьора, выслушавшая ее рассказ с налетом лицемерного сострадания, тут же изменилась в лице.

— Вот она, старуха, одинокая, нищая и чокнутая… «Трибунале» больше не властвует и не командует, не подчиняются ей больше молодчики, расправлявшиеся со всеми неугодными, ни на секунду не задумываясь даже о Божьей каре, а потом, будто бы ничего не случилось, склонявшие колени в церкви в истовой молитве… «Трибунале»… когда она проходила по улице, казалось, будто это сам Папа Римский ступает. Ну и что! Посмотрите на нее, теперь она боится своей собственной тени. А что вы хотите! Сегодня ты — Королева, а завтра — прислуживаешь, верный слуга тайного общества, которое сначала тебя превозносит до небес, а потом швыряет о землю, будто простую тряпичную куклу, которая больше не нужна и лежит посреди кучи мусора. Могущественное тайное общество, скупающее души, тела, сердца, убивающее детей, женщин, подростков, а все из-за чего? Из-за Власти! И знаете, что я вам скажу, — уж лучше я буду есть гороховую пыль, как во время войны… но тогда по крайней мере вечером я смогу спокойно положить голову на подушку… если, конечно, мне это позволят, — синьора огляделась вокруг, плюнула и вошла к себе в бассо.

Я попросила моего любимого отвести меня обратно домой, я хотела вернуться в те стены, чтобы вспомнить старые времена. То, что я почувствовала, больно ранило меня. Единственное, что грело мне душу, то, что Наташа спаслась. Девочка никогда не хотела жить той жизнью, она всегда мечтала о «нормальной» жизни, но понимала, что это невозможно, так как она дочь босса. Мне решительно хотелось верить в то, что ее мечта сбылась.

Время от времени я поднимаюсь наверх поздороваться с Сузумеллой, которая стала еще больше похожа на картонную куклу, и рассказываю ей все, я доверяю этим остаткам «Большой Мамочки» свои мысли, также как прежде она выговаривалась наедине со мной. Но как они могли забыть о Сузумелле? Может и правда, иногда проститься с прошлым — это значит просто заставить замолчать наше подсознание и оставить мертвецов истлевать в одиночестве.

Любые совпадения с реальными людьми, именами, местами абсолютно случайны. Некоторые отрывки были взяты из трактатов Абеле Де Блазио.