Неаполитанская мафия. Рассказ щенка - [19]

— Алло? Это Пеппе, как это какой Пепппе? «Маппина»… не беспокойся, меня никто не слышит, я спрятался в комнате собаки… да! Я собираю сведения… очень скоро мы прижмем Дона Дженнаро Мизерикордия и всю его семейку… пока!

«Маппина» закончил разговаривать и, обращаясь ко мне, сказал:

— Я ненавижу Дона Дженнаро, ненавижу его и всю его семью. Я ненавижу даже их покойников. Они убили моего брата, они, трусливые подонки, убили его во сне, пока он спал. Я вступил в сговор с полицией, я донес, я дал показания, также, как и Аббатемаджо. И вот! Я отсидел двадцать лет.

«Маппина» открыл дверь и вышел. Я попыталась заснуть. Утром детский визг разбудил меня, я спустилась вниз и увидела все семейство Мизерикордия в сборе. Дон Дженнаро, одетый очень элегантно, будто для важного торжества, позвал всех детей.

— Ребята, сейчас придет синьора Феррари. Пожалуйста, не нойте, не жалуйтесь, ничего не говорите ей, а то будет хуже. Наташа, я очень прошу тебя…

«Фуникули-Фуникула» оборвала наставления отца. «Маппина» пошел открывать. Это была синьора Феррари. Она вошла и, не дожидаясь приглашения, села.

— Дон Дженнаро, я пришла к вам в последний раз, потому что мне нашли замену. Давайте говорить начистоту, — продолжала она, сменив тон, — вы оказали давление и думаете, что таким образом победили, потому что вы привыкли побеждать, — она встала и вручила листок бумаги главе семьи. — Внимательно прочитайте все, что здесь написано, здесь все мечты ваших детей. До свидания, точнее прощайте! И помните, вы считаете, что победили, но это не так.

Синьора Феррари покинула дом, вдогонку ей донеслось грубое «да пошла ты!» от Дона Дженнаро. Вполне довольный тем, что отделался от назойливой дамы, он позвал «Маппина».

— Пеппе, отведи детей в школу.

Они последовали за Пеппе, оставив в гостиной синьору Марителлу и ее супруга. Дон Дженнаро расправил листок и начал читать вслух:

Маленькие бороздки, что рассекают мои ладони,

были вырезаны стальными перьями,

а чтобы шрамы затянулись,

сверху рассыпали порох ладана,

золота, серебра.

У меня сильные руки,

я люблю обольщать души

и поэтому мне бы хотелось погладить лица моих родителей,

но они сопротивляются моим глупым нежностям.

Наташа.

— Как красиво пишет моя дочка. Я ничего не понимаю, но это очень красиво. Что ты думаешь, Марителла?

— Ты прав!.. Ты ничего не понимаешь…

Марителла ушла, оставив мужа наедине с письмом. «Фуникули-Фуникула» вновь зазвонила, Дон пошел открывать. В дверях какой-то человек с мерзкой рожей поздоровался с ним, вошел и устроился на диване. Это был Маруцьелло, он принес распечатки телефонных звонков синьоры. Парень был в замешательстве, он не мог промолвить ни слова, но наконец выпалил:

— Дон Дженнаро, я сделал все, как вы велели, вот список.

Хозяин взял листок, быстро взглянул на него. Затем он направился к двери. Маруцьелло, обескураженный, сидел не двигаясь, потом он принялся смотреть вокруг. Наконец, обращаясь ко мне, промолвил:

— Чую, не миновать нам светопреставления. Все эти звонки — никто не ошибается номером, на самом деле синьора Марителла часами разговаривает с этим абонентом… Точно, скоро быть концу света.

Дон Дженнаро вернулся. Серьезное, напряженное выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

— Маруцьо, владельца этого мобильного я завтра же хочу видеть на страницах газет… иди!

Маруцьелло попрощался и вышел. Дон в задумчивости плюхнулся на диван с бледным лицом и блестящими глазами. Было невероятно грустно и трогательно видеть его в таком состоянии. Мерзкий звонок вернул ему привычное злобное выражение. Он резко поднялся и пошел открывать. Это были Катена и какой-то мужчина. Она поцеловала руки хозяина.

— Дон Дженнаро, спасибо, спасибо за все, что вы сделали для меня.

Дон Дженнаро холодно посмотрел на нее.

— Спасибо тебе, ты меня разочаровала.

Он повернулся и ушел, оставив Катену совершенно потрясенной и озадаченной такой реакцией. Наконец-то она увидела, что я сижу рядом.

— Паккьяна, ты все еще жива? — обрадовалась она, обнимая меня. — Это «Волосатая».

Мужчина, сопровождавший ее, погладил меня и посмотрел вокруг потухшими, невыразительными глазами. Спустя несколько минут спустились Марителла и дети, которые радостно приветствовали Катену.

— Наташа, — попросила Катена, — пожалуйста, проводи «Волосатую» в мою комнату.

— Вот и нет, Кате, — возразила девочка, — это больше не твоя комната. Теперь там живет Пеппе «Маппина».

Катена в растерянности посмотрела на синьору Марителлу, которая тут же ответила на ее удивленный взгляд:

— Наташа, доченька, устрой «Волосатую» в комнате для гостей.

Дети взяли чемоданы и, словно паучки, поползли наверх.

— Вот как! Синьора Марителла, а что, собственно, происходит? Что делает в этом доме «Маппина»? Ведь он гнусный тип, полицейская шестерка.

— Замолчи, Катена! Сейчас дела обстоят не так хорошо, как прежде, а потом, я думаю, Дженнаро о чем-то догадывается.

Две «заговорщицы» перешли на шепот, так что я уже не могла расслышать, о чем шла речь. Я решила пойти к себе в комнату и, поднимаясь по лестнице, увидела, как «Маппина» из укрытия шпионил за Марителлой и Катеной.

Я начала лаять, чтобы предупредить их об опасности, да так, что он аж задрожал.