Неандертальский мальчик, или Большой поход - [13]

Однако и медведи вроде бы тоже устали. Я оборачиваюсь и вижу, что расстояние не сократилось.

«Береги силы, и у тебя все получится», — говорю я себе. И в самом деле, елки приближаются.

Но тут я слышу у себя за спиной жалобный крик Щеголька.

Этот олух упал и, наверное, расшибся — припадает на ногу. Медведи вот-вот настигнут его.

— Беги! — кричу я Рыси, которая было остановилась. — Я помогу ему.

Стараясь не глядеть на медведей, возвращаюсь, хватаю Щеголька за пояс, волоку за собой.

Медведи нагоняют нас. К счастью, Молния приходит на помощь — подхватывает Щеголька с другого бока, и мы вместе уволакиваем его с поляны.

Забираемся на самые ближние елки, и вовремя: медведи врываются в лес. Трясут деревья, царапают когтищами кору, но елки крепкие, они едва колышутся, а мы сидим на верхних ветвях, в безопасности, и корчим медведям рожи.

Медведи держат нас в осаде до вечера, а потом, усталые и голодные, возвращаются к водопаду.

Мы спускаемся с дерева, углубляемся в лес и идем прямо на дымок, который вьется над расположенным неподалеку пригорком.

ГУСТОНАСЕЛЕННАЯ ПЕЩЕРА

Когда мы заходим в хижину, нас встречают как героев. Неандерталочка бросается мне на шею, чмокает в щеку, трется своим носиком о мой нос.

Я краснею, как солнце на закате, но, к счастью, этого никто не замечает (густая борода — большое преимущество для нас, ледниковых детей).

Дедушка Пузан уже делит рыбу — раскладывает ее на две более-менее равные кучки.

— Минуточку, дедушка Пузан, — встреваю я. — Что это ты делаешь?

— Делю добычу.

— А почему на две части?

— Ну… одна — мне… другая — вам.

— Но нас-то ведь тридцать душ! — не отстаю я.

— Зато я — очень толстый, нужно делить с учетом веса.

— Дедушка Пузан, повтори, пожалуйста, как звучит основной закон охоты.

— М-м-м… если не ошибаюсь, там сказано так: охота — основное занятие ледниковых людей, поэтому…

— Преамбулы можешь не зачитывать. Кому принадлежит добыча?

— М-м-м… добыча… добыча… добычей называется…

— Запамятовал? Ну, так я тебе напомню: добыча принадлежит тем, кто ради нее рисковал жизнью. Теперь вспомнил, дедушка Пузан?

— Вспомнил…

— Тогда сейчас же отдавай лососей! Они принадлежат Молнии, Рыси, Щегольку и мне.

— Это нечестно! — возмущается старикан, забиваясь в угол. — Я — ваш учитель…

— Хороший учитель, — безжалостно продолжаю я, — должен уметь рассчитывать припасы. Мяса лося нам хватило всего на несколько дней, и все из-за твоего обжорства, но на этот раз все будет по-другому. Мы сами закоптим всю рыбу и будем по утрам выдавать каждому дневную порцию. Двух рыбин в день тебе должно хватить.

— Что? — вскидывается толстяк. — Вы хотите уморить меня голодом?

— Ты не умрешь, будь уверен, — улыбается Березка. — Ты, дедушка Пузан, как медведь перед спячкой: накопил жира на пять лун вперед!

Мы отдыхаем в хижине несколько дней, и все это время дедушка Пузан дуется и ни с кем не разговаривает.

Но вот однажды утром старик обретает дар речи и громовым басом, охрипшим от долгого неупотребления, приказывает:

— Хватит бездельничать! Идем в горы!

Мы разбираем хижины и, согнувшись под тяжестью тюков, выступаем в поход. Движемся вдоль реки — она все сужается, течение становится все более бурным.

Время от времени останавливаемся, чтобы поесть рыбы, и Березка показывает нам травы, растущие на солнечном берегу: то съедобный клубень попадется, то ягода, прихваченная морозом, то сочный корень…

Теперь река струится между высоких скал.

— Переправу поищем потом, — машет рукой учитель, — а теперь остановимся в какой-нибудь из этих пещер. Ну-ка, кто скажет, какая наиболее подходящая?

Все дружно указывают на среднюю пещеру с широким входом; к тому же туда легко добраться: скала, над которой она расположена, имеет несколько выступов.

Конечно, это самая лучшая пещера, кто бы сомневался!

Дедушка Пузан усмехается:

— Наш поход — взаправдашний, в основе обучения лежит подлинный, вами же и приобретенный, жизненный опыт; поэтому поступайте, как знаете. Желаю удачи!

— Мы выбрали не ту пещеру, дедушка? — робко спрашивает Рысь.

— М-м-м… эта пещера имеет свои преимущества: она обращена к югу, в ней полно летучих мышей, так что голодать вы не будете.

— Почему — «вы»? — спрашиваю я. — Ты что, не идешь с нами?

— Нет: я займу другую пещеру, маленькую, ту, что повыше.

— Но туда неудобно добираться, — удивляюсь я.

— Вот именно, — загадочно бросает дедушка Пузан и погружается в молчание.

Мы нерешительно направляемся к нашей пещере. Умник просматривает записи на своей дубинке.

— Итак, — начинает он, — повторим параграф «Пещеры». Смотрим: пещерный медведь, млекопитающее, любит скрываться в глубинах гротов… пещерный лев, хищник семейства кошачьих, вместо того чтобы бегать по плоскогорьям, как прочие львы, выбирает для ночлега пещеры.

— Me… медведи? — лепечет Неандерталочка.

— Ль-львы? — лепечет Блошка.

— Н… нам обязательно идти в эту пещеру? — спрашивает Улитка.

— Чепуха, — заявляет Молния. — Мы что, целый день будем тут торчать? Разве у нас нет огня? Зажжем факелы. И медведи, и львы боятся огня. И потом, у нас, школьников, есть грозное оружие, особенно, когда нас много.

— Копья? — гадает Медвежонок.

— Да какие копья, — отмахивается Молния, — у нас есть наши голоса. Тридцать школьников могут устроить потрясающий тарарам. Ну — раз, два, три, начали!