Неандертальский мальчик, или Большой поход - [14]
Мы зажигаем факелы и принимаемся во все горло орать песни.
Тьмы и тьмы летучих мышей, взмахивая крыльями, покидают пещеру в уверенности, что близится землетрясение, а прочие звери забиваются в самые глубокие норы.
Пока в пещере вроде бы все спокойно.
— Видели? — хвалится Молния. — Полный порядок.
— Хорошо бы так… — бормочет Блошка, с беспокойством подмечая две темные галереи, которые уходят куда-то в глубину.
Мы ставим хижины не слишком близко от входа и из предосторожности чуть ли не у самого отверстия разводим огонь. Блошка предлагает устроить костер и позади хижин, но Молния считает, что это ни к чему.
Весь день, с утра до вечера, проходит спокойно.
Нужно сказать, в этой пещере даже уютно: не дымит, температура приемлемая, не сыро… короче говоря, мы рассчитываем как следует здесь отдохнуть пару-тройку деньков.
Еды у нас вдоволь — масса копченой рыбы, а для разнообразия невероятное количество жирных летучих мышей, которые спят головой вниз, прилепившись к скалам.
Мне очень нравится мясо летучих мышей.
Кротик уже шарит по темным углам, хочет какую-нибудь добыть. Напрасная надежда — будь даже пещера залита ярким солнечным светом, летучим мышам не угрожала бы никакая опасность.
Тем более в такой темноте!
Кротик в жизни не добыл ни одного зверя, хотя и утверждает, что многих подранил, и упорно продолжает ходить на охоту…
Злополучный слепыш с грехом пополам прошел шагов двадцать, и тут мы слышим его крик:
— Эй, смотрите, росомаха!
Мы, ледниковые дети, мясо росомахи весьма уважаем, поэтому все сбегаемся на крик.
— Какая славная! — продолжает кричать Кротик. — Я ее глажу, и ничего… а грива какая густая!
При слове «грива» у меня встают дыбом и волосы на голове, и бородка.
Мы переглядываемся, бледные от ужаса.
Когда по пещере разносится глухое, грозное рычание, все сомнения отпадают.
Мы делаем еще несколько шагов вперед и в полутьме различаем, как улыбающийся Кротик гладит львенка.
— Р-Р-Р-Р!
Так страшно рычит вовсе не львенок, а львица-мама, которая вот-вот прыгнет на бедного Кротика.
Мы с Молнией и Рысью хватаем копья, наставляем их на хищницу, а все остальные бегут к выходу из пещеры. Но увы — нашим бедным товарищам не суждено увидеть солнечный свет: на фоне неба вырисовываются две гигантские тени.
Медведи, да еще какие: таких громадных никто и не видывал в наших краях!
— ГР-ГР-ГРФ-Ф!
Беглецы возвращаются к костру, а Умник пребывает в сомнениях — вы бы сказали, гамлетовских:
— Уйти? Остаться? Сразиться с горной львицей или с двумя пещерными медведями — вот в чем вопрос!
Смотрит на свою дубинку для записей:
— М-м-м-м… к сожалению, прецедентов нет. Я имею в виду — в подобных ситуациях никто никогда не возвращался назад, чтобы рассказать, как это у него получилось.
— Ик… воодушевляет, — бормочет Буйволенок.
— Р-Р-Р-Р!
По пещере снова разносится грозное рычание. Львица вот-вот накинется на беспечного, ни о чем не подозревающего Кротика.
— Глядите, еще одна росомаха! Сюда, ребята, сюда! — кричит недотепа.
И тут, ко всеобщему изумлению, Березка выходит вперед и решительно становится между Кротиком и огромной кошкой.
Все происходит так быстро, что я не успеваю ничего понять.
Львица-мама, увидев, что пищи прибавилось, облизывается, готовится к прыжку.
Но как только она отрывается от земли, девочка кричит что есть силы:
— Стоя-я-ять!!!
Львица-мама снова падает на землю, вращая выпученными глазами.
Потом испускает жалобный рык:
— Р… р-р-р-р… мяу-у-у-у!
— Стоять! — повторяет Березка и протягивает руку.
— Р… р-р… р-р-р… мяу… — подвывает львица.
Львенок отходит от Кротика и направляется к ней.
— Мамочка, что стряслось? Р-р-р-р… Почему ты остановилась? Что такого ужасного сказала тебе эта ледниковая девчонка?
— Она сказала: «Стой, глупая пещерная львица! Почему ты хочешь сожрать тридцать невинных детишек, которые ничего тебе не сделали? Разве не стыдно? Если ты голодна, возьми себе рыбу, которая лежит у костра. Или убей двух медведей, которые преграждают нам путь! Если ты одолеешь двух больших, сильных зверей, это принесет тебе славу, но если ты разорвешь нас на кусочки, тебе будет нечем гордиться, ведь мы слабые и беззащитные, как твой детеныш». Р-р-р-р… Вот что сказала ледниковая девчонка.
— А что ты ей ответила?
— А я ответила: «Р-р-р… отлично понимаю тебя, ледниковая девочка, но что ты хочешь: медведей всего два, а вас вон сколько. Неадекватная замена, тебе не кажется?»
— А она?
— Она ответила: «Ну, раз ты добром не хочешь нам помочь, то не сойдешь с этого места, пока не согласишься отогнать от пещеры тех двух зверюг». А потом протянула ко мне руку.
— И что?
— Я не могла пошевелиться! Поэтому на все согласилась… Сынок, держись подальше от этой девчонки, ее сила очень велика! Гр-р-р… на вид она хрупкая, но загляни ей в глаза! Уж лучше медведи, сынок, лучше медведи… Пойдем-ка прогоним их да поищем пещеру поспокойней. Помнишь ту, которая наверху, маленькую-маленькую?
— Такую неудобную?
— Именно ту.
— Но… мама, разве ты не видела, как утром туда забрался ледниковый старик?
— Мы его вытесним. Или того лучше: ледниковые старики, конечно, жестковаты, да и шкуру трудно прогрызть, но вкус незабываемый!
