Не зяблик. Рассказ о себе в заметках и дополнениях - [29]

Правда, создатели фильма о «последнем великом десятилетии», хоть и ставят в конце заголовка вопросительный знак, с уверенностью называют это время «десятилетием невероятного многообразия и бьющей фонтаном креативной энергии», а также временем «уничтожения последних социальных преград». Актер Роб Лоу, экс-госсекретарь США Колин Пауэлл, актриса Сьюзен Сарандон, актер Мэтью Перри, бывший премьер-министр Великобритании Тони Блэр, певица Кортни Лав, рэпер Ванилла Айс, комик Арсенио Холл, уволенная из Белого дома стажерка Моника Левински, писатель Дуглас Коупленд – все они и множество других «девяностников» в один голос утверждают, что жизнь прожита не зря, если ее сознательная, но не престарелая в то же время часть пришлась на это десятилетие.

Несмотря на такое количество звездных участников и впечатляющую и хорошо смонтированную хронику, про этот фильм нельзя с уверенностью сказать, хороший он или не очень. (Но если уж необходимо: сначала скорее хороший, а к концу, когда вроде бы уже надо делать выводы, – не очень.) Зато можно без колебаний заявить, что он до клаустрофобичности американский. Последнее, правда, делает его в некотором роде даже более интересным, потому что дает возможность сопоставить и понять, что Америка считает важным про себя и что считаем про нее важным мы. В этом фильме есть операция в Сомали, но нет войны в Югославии, есть Х-files, но нет Twin Peaks, есть шоу Джерри Спрингера, но нет MTV. Из «заграничного» там есть смерть принцессы Дианы и нет ничего про Россию.

Впрочем, неправда. Про Россию, вернее, про Советский Союз, вернее, про его освободительное отсутствие – весь этот фильм практически и есть.

Американцам очень легко определить, что такое их девяностые. Их девяностые длятся с 22 декабря 1989 года до 11 сентября 2001-го. От падения Берлинской стены до падения Всемирного торгового центра. От конца холодной войны до начала войны с террором. То есть для них это был «отпуск, который предоставила история», как выражается один из участников, десятилетие, когда некого было бояться. И именно поэтому это десятилетие дало столько обещаний – выполненных и нет. От непредставимых до того технологических прорывов (многие из которых, вроде GPS, являли собой примененные в быту военные разработки) до возможности заниматься сексом хоть до ста лет и к тому же никогда не грустить (стоит только принять соответствующие таблетки); от вероятности полного расового равенства (уж во всяком случае в поп-музыке) до шанса моментального обогащения (стоит только нажать нужную компьютерную клавишу в нужный момент).

И если пытаться вычленить в этом фильме, нет, не главную мысль, а главную задачу, то это попытка нащупать – когда же все пошло не так, когда была сделана главная ошибка. В феврале 1993-го, когда после взрыва в гараже Всемирного торгового центра удовлетворились просто арестом непосредственных исполнителей? Или в сентябре того же года, когда потерпевшие поражение в битве при Могадишо американские войска ушли из Сомали, продемонстрировав всему миру и лично Усаме бен Ладену (который вроде бы поставлял оружие и советников враждебным американцам силам), что их можно вот так запросто победить? Или в 1997-м, когда откровенное и вполне «предсказательное» интервью бен Ладена CNN не вызвало практически никакого интереса – ни телезрителей, ни спецслужб? Разумеется, ответа на эти вопросы быть не может. И вообще ввиду очевидности того, что любое безвременье, любая неоформленность неизбежно прорастает трагедией, эти конкретные вопросы кажутся мелкими и ненужными.

Хотя – вот если бы мы снимали подобный фильм о наших девяностых. Ведь мы бы тоже не смогли не поддаться соблазну найти ту конкретную точку, тот поворот, после которого все пошло не так. Когда вот это – то, по поводу чего можно «конкретно» всплескивать руками и ахать, – произошло? В 1993-м? В 1996-м? В 1999-м? Когда?

У меня самой на этот вопрос «когда именно все пошло не так?», разумеется, ответа нет. Зато у меня есть ответ на вопрос, когда начались мои личные девяностые, – 3 июня 1989 года.

Московский концерт группы Pink Floyd

30.05.2014

Честно говоря, я не помню точно, откуда взялись эти билеты. Речи о том, чтоб просто купить, конечно, не было – хоть по номиналу они и стоили 9 рублей. Но номинал этот был доступен только в особых кассах ветеранам Афганистана с удостоверениями и активным комсомольцам с верительными грамотами, а в единственном возможном для нас месте, то есть с рук, цена стартовала с 70 рэ. Университетская стипендия составляла 40.

Скорее всего, их достал отец моего тогдашнего жениха – довольно высокопоставленный советский дипломат, дожидавшийся в это время в Москве исхода очередных мидовских перестановок, чтобы вновь отправиться в нам тогда еще малодоступные дали.

Семья этого самого жениха вообще была источником множества прекрасных вещей. Типа, например, виски (который, кстати, казался страшной бурдой и потреблялся исключительно по линии выпендрежа) и сигарет Silk Cut (они как раз доставляли – на фоне «Космоса» и даже BT). Но, главное, у них была огромная коллекция видеокассет с фильмами, записанными прямо с эфира британского телевидения (наличие рекламных роликов казалось нам тогда несомненным бонусом), плюс видеомагнитофон