Не запирайте вашу дверь - [7]

Я с досадой посмотрела на свои руки: от мозолей даже перчатки не спасали. Зато во время работы я еще раз обдумала ситуацию. Теперь мне нужно было ее обсудить. И я пошла к Мите, прихватив свеклу и морковь. Если объединить наши огороды, можно сварить неплохой борщ, чем я и занялась.

За обедом я рассказала все, что узнала о мадам и ее муже. Митя слушал меня, не перебивая.

— Смотри, как похоже! — заключила я. — Думаю, ему угрожали. И требовали деньги. Он не согласился платить, его похитили, отвезли в малонаселенный район, убили и бросили на дороге. Может быть, еще пару раз машиной переехали. А ты как считаешь?

— Ты очень быстро делаешь выводы, — ответил Митя. — И вообще, тараторишь как… как… как сорока.

— Почему ты так медленно думаешь?! — нетерпеливо воскликнула я, совершенно упустив из виду, что сама обдумывала все это полтора дня. — Что, у тебя есть деньги? У тебя есть коровы! Ты можешь нанять охрану? Чем ты будешь им платить? Мясом? Или будешь защищаться верхом на корове, с вилами в руках? Ну ладно, — смягчилась я. — Давай делать выводы вместе. По-моему, ситуации похожи. Рэкет!

— Ну и что у вас общего? — с сомнением спросил Митя. — Что тебе о нем известно? Может, он у кого-то что-то «стянул»? Или угрожал кому-нибудь и за это поплатился?

— Ну, не знаю, — протянула я. — Общего-то у нас как раз немного. В основном, сплошные различия. Земли у него вообще не было. Занимался бизнесом каким-то. И доходы у него были большие, в отличие от меня. Незаконные, наверное. «Мерседес» купил. Что еще?

— Он мужчина, а ты женщина, — вставил Митя.

— Это не имеет значения! — возмутилась я. — А общее у нас — только знакомство с Викой и строительство моего дома.

— А давно ты знакома с Викой?

— Лет семь-восемь. Мы с ней вместе в институте учились. Убитый был ее одноклассником.

Закончив обедать, мы вышли на улицу.

— А про свой дом ты что помнишь? — поинтересовался Митя.

Я взглянула на него с недоумением. При чем тут мой дом? Но все же стала рассказывать:

— Стройматериалы мои были. Для фундамента железок с нашей свалки привезли, всяких там прутьев, сеток, спинок от кроватей. Перед этим старый домик на бревна разобрали… Ничего странного я не помню.

Солнце палило нещадно. Даже коровы улеглись в тень. Я подумала, что моя трава сгорит. Лучше сажать многолетние растения, у них корни длиннее, им воду достать легче. И каждую весну сеять не надо. Правда, они вымерзают…

— Пойдем, я тебя со своим «компаньоном» познакомлю, — предложила я. — Это Викин знакомый, он со мной из Москвы приехал. По мнению Вики, он сильный и смелый и поэтому меня защищать должен. Посмотрим, что из этого получится. Расплачиваться с ним, надеюсь, Вика будет.

Мы отправились ко мне, прихватив собак.

Митькины овчарки радостно носились вокруг, а моя Гамма понуро брела сзади: беременность не радость.

К моему удивлению, дома Защитника не оказалось. На полу комнаты была красная лужа.

— Это кровь? — спросил встревоженный Митя. — Может, его застрелили? Или зарезали?

— Только трупа что-то не видно, — произнесла я, опускаясь рядом с лужей на колени. Ноги меня больше не держали, да и сердце решило сбежать из груди. В голове мелькнула мысль: неужели началось то самое «иначе…» — из письма?!

При ближайшем рассмотрении жидкость оказалась липкой. В ней плавали ягоды.

— Клубничное варенье, — констатировала я, поднялась и огляделась вокруг. — А где же банка? Она была заметной, с рисунком на стекле. На полке ее нет! Странно. И вообще, все очень подозрительно! Он ведь не на еде был повернут, а на сексуальной почве.

Его вещей тоже нигде не было. Мои же вещи были на месте. Следов обыска я не заметила. Сердце вернулось на место, и я уже могла рассуждать спокойно.

— Он просто сбежал, — продолжила я. — Не для него условия.

— А вдруг он что-то искал, — предположил Митя. — Нашел и увез?

— Разве что варенье. Все остальное на месте. Да и что здесь можно найти? Нет, он не шпион, он просто дурак. Вике я доверяю.

— Потом окажется, что он шпион, и очень умный к тому же, — заметил Митя.

В нем, похоже, заговорила мужская солидарность — кому приятно, что мужчину называют дураком? К тому, что женщину могли назвать дурой, я относилась более терпимо.

После очередной прополки хотелось отдохнуть, и я присела в кресло у раскрытого окна с детективом Агаты Кристи в руках — видимо, в собственной жизни опасностей мне пока не хватало. Не успела я прочитать и полстраницы, как на березу напротив окна плюхнулось нечто серо-коричневое и заладило: ку-ку, ку-ку, ку-ку. Туловище длинное, ноги короткие, то ли есть крылья, то ли нет — не поймешь. Совершенно немодный силуэт.

Я высунулась из окна, чтобы прогнать мешавшую мне читать кукушку, и услышала шум, напоминавший школу «на перемене». Из-за живой изгороди на дорожку, ведущую к дому, вышла Ирина, а шум говорил о том, что ее трое детей где-то близко.

Ирина с мужем купили дом в деревне, когда деньги еще были деньгами, и теперь проводили здесь каждое лето. Если быть точной, сюда я перебралась как раз из-за них. Ирину я знала с детства.

От деревни до моего дома было километра три, так что с детьми Ирина добиралась до меня за час. Это если без козы. А с козой — за два с половиной.