Не заключайте сделку с дьяволом - [30]

Пьянящий аромат фиалок от кожи Люси и ее тихие гортанные постанывания не давали ему возможности удержаться от соблазна.

Dios. Santo, разве мог он не желать попробовать ее на вкус? Он не мог оторвать от Люси взгляд, налюбоваться ее красотой. Очаровательное платье из кремового шелка обрисовывало золотистые горки грудей, напоминавших лимонные пирожные, о которых Диего мечтал в голодные годы.

Правда, сейчас желание было более напряженным, более мощным, чем просто чувство голода.

— Cariilo, — пробормотал он, целуя Люси, — мы не должны наслаждаться такими удовольствиями здесь. Вокруг слишком много народу.

— Да… — простонала Люси, почувствовав, как он ухватил ее сосок зубами. — Я хочу сказать, нет… не здесь…

Однако Диего не остановился.

— Ах, mi dulzura, — шептал он, опускаясь на колено, чтобы можно было как следует ласкать грудь. — Мне хочется проглотить каждую частицу твоего тела.

Он, кажется, был намерен так и поступить, задирая ее юбки и набираясь смелости пойти дальше, но тут сквозь затуманенное сознание проник звук шагов по деревянному полу. Диего замер.

— Диего? — прошептала Люси.

Зажав ей рукой рот, он прислушался, моля Бога, чтобы это был не Гаспар, который непременно сразу же поднимется на сцену.

Диего молча поднялся и с сожалением потянул вверх лиф ее платья, борясь с желанием, которое все еще не отпускало.

— Люси? — послышался голос откуда-то из бального зала.

Голос был резкий, настойчивый, мужской. Мужчина называл ее по имени, что подразумевало близкое знакомство между ними, и Диего немедленно ощетинился.

— Я знаю, что ты где-то здесь, — продолжал мужчина. — Лакей сказал, что ты пошла сюда. Я не уйду, пока мы не поговорим.

Бросив на Диего наполовину извиняющийся, наполовину смущенный взгляд, Люси отозвалась:

— Я не хочу говорить с тобой. Я помогаю сеньору Монтальво готовиться к выступлению.

Шаги приблизились к сцене. Люси была полностью оде-га, поэтому поспешила выйти из-за кулис, пока Диего лихорадочно разыскивал жилет и пиджак и надевал их прямо по-исрх испачканной сорочки.

Завязывая галстук, он услышал, как Люси решительно сказала:

— Уходи, Питер. Мне нечего тебе сказать.

Тот самый Питер? — подумал Диего, поправляя галстук. Вспыхнувший гнев по крайней мере остановил совершенно неуместное возбуждение.

— Люси, я хочу объяснить тебе насчет леди Джулианы. Ты должна меня выслушать.

Пробормотав ругательство, Диего вышел на сцену рядом с Люси.

— Вы слышали, что сказала сеньорита: ее не интересуют ваши объяснения, — сердито проговорил он, глядя сверху вниз на мужчину, стоявшего в нескольких шагах от сцены.

— Это Питер Берне, — глухо сказала Люси. — Граф Ханфорт.

— Я так и понял, — заметил Диего, которому этот человек не понравился с первого взгляда.

Граф с угрожающим видом сделал шаг вперед.

— Не лезьте не в свое дело, сэр, если вы не враг самому себе.

Диего усмехнулся.

— Как жаль, что я никогда не знаю, что для меня хорошо, а что плохо. Однако я, черт возьми, отлично знаю, что плохо для нее.

Мужчины окинули друг друга оценивающими взглядами. Диего очень хотелось бы, чтобы рисунок Люси был девичьим преувеличением, но — увы! — молодой граф был, наверное, с точки зрения каждой англичанки, идеалом мужской красоты.

У лорда Ханфорта была копна золотистых кудрей, бледная кожа и голубые глаза, которые, судя по всему, стали в Англии последним криком моды. Более того, он ничуть не уступал Диего в физической силе и стати. Такого бесхарактерной размазней не назовешь. Диего рядом с ним особенно остро ощущал себя смуглокожим иностранцем.

Игнорируя сердитый взгляд Диего, лорд Ханфорт обратился к Люси:

— Прогони своего сторожевого пса. Я хочу поговорить с тобой с глазу на глаз. Скажи ему, чтобы шел подменивать масти карт или вытаскивать шарфики из рукава.

Кажется, насмешки Питера вывели из себя Люси так же, как и Диего, потому что, взяв его под руку, она сказала:

— Все, что ты скажешь, можешь говорить и в присутствии Диего.

— Диего? Только не говори мне, что ты связалась с этим… с этим…

— Возможно, пора представиться, — сказал Диего таким же снисходительным тоном, как и граф. — Я дон Диего Хавьер Монтальво, граф де Леон. Не думаю, что мы когда-либо встречались.

Люси вытаращила на него глаза, а лорд Ханфорт презрительно фыркнул:

— Граф? Вы испанский граф?

— Вернее сказать, галисийский граф, — сказал в ответ Диего, понимая, что может сейчас называться графом Безземельным, потому что его фамильное поместье было продано, чтобы заплатить долги покойного отца.

Граф Ханфорт посмотрел на него скептически:

— Этого я никогда о вас не слышал.

— Я предпочитаю не пользоваться титулом.

Он не пользовался им в течение пятнадцати лет. Скачала это было способом сохранить достоинство их имени, пока он не сможет возвратить Арболеду. Потом Диего стремился стать достойным своего титула.

Но почему вдруг ему сейчас потребовалось щегольнуть титулом? А потому, что проклятый Ханфорт вошел в бальный чал с таким напыщенным видом, будто он здесь хозяин. Как будто он имеет право обращаться свысока с Люси потому лишь, что является английским графом. Диего это не понравилось. Совсем не понравилось.