— Добрый день сеньор, — вежливо поприветствовал он меня, немного картавя.
— Приветствую малыш, — я тепло улыбнулся ему и пощёлкал пальцами. Один из охранников кинулся из зала и уже через пару минут вернулся с большой шкатулкой и следом в зал внесли все остальные заготовленные дары для королевского дома.
— Это подарок, — я попросил поставить её перед ребёнком, — я сам их сделал, специально для тебя.
Он удивился, но с детской непосредственностью сразу полез смотреть, что в ней хранилось. Счастливый детский вопль наполнил собой всё помещение, и он с сияющими от восторга глазами вытащил из глубин шкатулки россыпь солдат и всадников, которых я попросил монахов, отлить мне из золота.
— Всё верно, можешь расставлять их и учиться побеждать, как твой отец, — с улыбкой кивнул я, когда он стал расставлять ряды пехоты и конницы, доставая больше золотых фигурок из шкатулки.
Окружившие ребёнка придворные, с выпученными глазами смотрели на игрушки, по блеску и тяжести металла поняв, что они из чистого золота. Я перевёл взгляд с него, на счастливую мать, которая с умилением смотрела, как радуется её малыш новым игрушкам.
— Всё немного пошло не по плану, — смущённо продолжил я, обращаясь к ней, — я и вам ваше величество, привёз подарок.
Вышедший из-за спины Марко, протянул мне небольшую шкатулку. Я передал её Беренгарии. Она посмотрела на мужа, который лишь раздражённо кивнул головой, поскольку смотрел на увлечённо играющего прямо на полу зала, сына.
Она осторожно открыла её и удивлённо вскрикнула, увидев диадему, серьги, подвеску и два кольца, украшенные такими большими рубинами, что они просто моментально заиграли на солнце.
— Сеньор Витале, какая красота! — её глаза увлажнились и она сначала благодарно посмотрела на меня, затем протянула посмотреть драгоценности королю, который хмыкнул, представив себе их стоимость.
— Мне конечно же, ты ничего не привёз, — иронично спросил он, уже без недавней злобы, посмотрев в мою сторону.
— Привёз, но теперь нет желания дарить, — огрызнулся я.
— Витале, Ричард! Прошу вас! — на глазах королевы показались слёзы.
Я нахмурился, но поднял руку и Марко с трудом вынес большой предмет, укутанный в ткань. Король удивлённо посмотрел, что это могло быть.
— Открой, — приказал я своему бомбардиру и тот тут же стал распутывать материал, открывая любопытным взорам арабское седло, со всей необходимой сбруей, украшенной золотыми и серебряными узорами. Не говоря уже про само седло, богато декорированное вставками из драгоценных камней, эмалью и шитьём золотыми нитями.
Он не смог удержаться, и встав, с любопытством осмотрел произведение искусства арабских мастеров. Покачав головой, перевёл взгляд на меня.
— Ладно, идём в мой кабинет.
Королева была поднялась следом, но он остановил её взмахом руки.
— Это мужское дело.
Два советника, также молчаливо встали за его спиной, когда мы оказались в небольшом рабочем кабинете, в котором он явно редко бывал. Не выглядел он жилым.
— Жак, карту, — распорядился он. Герцог достал и раскатал перед ним уже знакомый мне документ с предыдущими оставленными отметками королём.
— Сразу говорю, что это самый плохой случай, если бы я полностью проиграл войну и оказался под угрозой потерять корону, — предостерёг он меня.
— Я буду учитывать и твои интересы Ричард, а эта карта дальше этого кабинета не выйдет, — спокойно ответил я, потыкав для наглядности указательным пальцем по голове, — мне просто нужно знать границы своих уступок, не более.
— Тогда слушай, объясню тебе подробно важность всех городов, — он водил пальцем по карте, до тонкостей показывая и рассказывая, почему ему важен каждый из них, а что он готов уступить, руководствуясь иными интересами.
Когда он закончил, я стал примерно понимать расклад борьбы между Францией и Англией, а также о причинах столь яростных несогласий между двумя королями на политической арене.
— Вот, так, — закончил он, переводя взгляд с карты на меня.
— Можете сжечь, я запомнил, — кивнул я его советникам, что они тут же и сделали, с его одобрения.
— Что скажешь? — поинтересовался он моим мнением.
— Я понял причину твоих основных претензий к Филиппу II Августу, — задумчиво ответил я, укладывая в голове картину целиком, — теперь выслушаю его сторону.
— Ну-ну, — он покачал головой, неожиданно предложив, — останься на пару дней, королева-мать будет рада тебя видеть. Я перед обедом послал гонца в её графство.
— Да? — я удивился неожиданно прорезавшемуся гостеприимству, — я собирался сам посетить её, она меня приглашала в переписке, что мы периодически ведём с ней.
— Я сам давно её не видел, — он запнулся, — после того случая. Да и Беренгарии будет приятно повидать её, не говоря уже об Эдуарде. Он в бабушке души не чает, постоянно рвётся к ней в поместье.
— Хорошо, а то я не очень хорошо переношу сухопутные путешествия, — поблагодарил его я.
— Я уже распорядился освободить для тебя прежние апартаменты, — продолжил он, — покажешь взамен корабль? Говорят лучше его не найти.
— Это точно, — самодовольно покивал головой я, — поскольку ты знаешь моё отношение к придворной жизни, предлагаю прямо сейчас туда и отправиться.
