Не время умирать - [34]
Сибилла вскрикнула, снова потужилась – раз, второй, третий. Ее тело изо всех сил пыталось исторгнуть из себя плод, и это почти удалось: из складок разбухшей окровавленной плоти показалось бледное, покрытое редкими волосенками темя бэбика. Книжник замер, боясь вспугнуть удачу.
Еще одна судорога прошла по телу жрицы, и головка начала протискиваться наружу. Мягкие кости черепа ребенка деформировались, головка поменяла форму, продираясь через узкие ворота, ведущие к жизни. Это было страшно, омерзительно и прекрасно одновременно. Жизнь плохо пахла, была покрыта кровью, дерьмом и слизью. Она приходила в мир с криками, хрустом раздвигающихся тазовых костей, с хриплым дыханием и горячечным липким потом… Но она была чудом в мире, где давно правила неизбежная смерть. И Книжник ощущал это особенно остро потому, что Беспощадный стоял у него за плечом и ждал, чем закончится схватка. У него было много возможностей довести дело до конца, но сейчас он был бессилен. Или играл с жертвой, изображая бессилие.
Рука Сибиллы вцепилась в кисть Тима с такой нечеловеческой хваткой, что кости едва не хрустнули от пожатия. Еще одна серия схваток сотрясла тело роженицы, но головка не продвинулась ни на дюйм. Сибилла перевела дыхание. Глаза ее снова обрели осмысленное выражение.
– Разрежь… – простонала она. – Разрежь меня там!
Тим с ужасом посмотрел на жрицу и замотал головой.
– Ты с ума сошла!
– Дай ей выйти! Мы обе умрем…
– Я не знаю, что резать! – Книжник едва не плакал от бессилия.
– Слушай меня, олдер, – голос у нее сипел, звуки с трудом пробивались через пересохшее горло. – Ничего не бойся. Она слишком большая для меня, такое бывает. Потрогай меня там… Я скажу тебе, где…
– Она умрет, – сказал Бегун за спиной Книжника. Он посмотрел в мутные глаза Сибиллы. – Ты истечешь кровью, жрица.
– Я точно умру, если ты этого не сделаешь…
Она со свистом вдохнула и медленно выпустила воздух сквозь сжатые зубы.
– Давай же, она тебя не укусит…
Книжник подчинился. Плоть была туго натянута, головка ребенка застряла на самом выходе, достаточно было расширить рану, которая уже была. Книжник зажмурился на миг, потом открыл глаза и посмотрел на свои окровавленные пальцы. Они не дрожали – это было хорошо. Но внутри у него все ходило ходуном. Одно неверное движение – и он вскроет череп бэбика. Один крупный сосуд – и с Сибиллой будет покончено.
– Вот здесь. В самом низу… Нож в огонь, а потом режь… Понемногу. А я буду тужиться…
Лезвие, побывав в пламени, пошло радужными разводами.
Книжник склонился над промежностью жрицы. Когда раскаленный металл с шипением коснулся влажной плоти, Сибилла вскрикнула, и Тим отпрянул, едва не уронив нож на землю.
Он не мог. Ему нужно было время, чтобы решиться, а этого времени у них не было.
– Дай сюда!
Бегун забрал тесак, перехватил его поудобнее.
– И придержи ее, чтобы я чего не того не отрезал…
Книжник открыл было рот, но Бегун уже не слушал его. Он, в отличие от Тима, был готов действовать без колебаний.
– Держишь? – спросил он и, примерившись, рассек тело в указанном месте.
Одного движения оказалось недостаточно, и Бегун уверенно углубил разрез, не зацепив головы ребенка.
Сибилла закричала.
Запах горящей плоти и волоса ударил Книжнику в ноздри. Руки жрицы снова вцепились в него с невероятной силой.
– Ну вот… Ну вот… – сказал Бегун неожиданно нежно. – Вот… Пошло.
Тим не мог видеть, что именно происходит, но мог догадаться. Каждое содрогание тела Сибиллы выталкивало бэбика на белый свет. В сырую полутьму разрушенного верхауза. В мир, где смерть всегда находилась рядом с живыми на расстоянии вытянутой руки. Вот показалось плечо, вот вышло второе… Дальше пошло легче.
Бегун встал, держа на ладони ребенка, больше похожего не на живое существо, а на тряпочку. Головка новорожденного болталась на тонкой шейке, ручки и ножки бессильно свисали по сторонам. Он был покрыт кровавыми разводами, комками плотной светлой слизи, собственным дерьмом и все еще соединен с матерью узловатой веревкой пуповины.
– Мертвый, – он приподнял руку, демонстрируя Книжнику и Сибилле неподвижное тельце. – Это не девочка, Сибилла. Это мальчик, и он умер. Все зря…
Бэбик не подавал признаков жизни.
Сибилла больше не стонала. Тишину старого склада нарушало только фырканье лошадей, хриплое дыхание жрицы да пощелкивание горящих на ржавом листе веток.
– Дай его мне, – Сибилла едва тянула голос, но говорила повелительно, и Бегун протянул ей мертвого малыша.
В конце концов это был ее малыш.
Жрица взяла бэбика на руки и неожиданно сильно шлепнула по крошечной попке, встряхнула и еще раз шлепнула. Бегун посмотрел на Сибиллу с недоумением, Книжник же почти с ужасом, но ни тот, ни другой не тронулись с места. Жрица явно знала, что делала.
Новорожденный кашлянул, но кашлянул как-то несерьезно, едва слышно, и тут же снова затих. Сибилла поспешно сунула палец ему в рот, выковыривая оттуда густую слизь, забившую бэбику горло, встряхнула, шлепнула…
Малыш закашлялся, на этот раз сильно, и… закричал! Это было сложно назвать криком, скорее уж запищал, как птенец. Но он дышал! Он был жив!
На лице Книжника появилась дурацкая широкая улыбка, как будто бы это он оживил малыша. Он посмотрел на Бегуна и увидел на его облезлой изуродованной физиономии точно такую же дурацкую улыбку. Вождь смотрел на новорожденного и в глазах Тима впервые выглядел, как чел, а не как двуногий зверь.
Мир, в котором рухнули плотины и миллионы людей расстались с жизнью за несколько дней… Зона бедствия, зараженная на сотни лет вперед, в которой не действуют ни законы природы, ни человеческие законы. Бывшая Украина, разодранная на части Западной Конфедерацией и Российской империей. Тюрьма для инакомыслящих и уголовников, полигон для бесчеловечных экспериментов над людьми, перевалочный пункт для торговцев оружием и наркотиками, поле битвы между спецслужбами разных стран, буферная зона между Востоком и Западом, охраняемая войсками ООН, минными полями и тысячами километров колючей проволоки.
Битва систем и идеологий разворачивается на улицах Лондона, в мангровых зарослях Кубы, в красных пустынях Африки, на заснеженных пустошах разорванной на части Украины, в затопленной небывалым ливнем Москве. Продажные политики, шпионы, террористы, наемники и бунтари – кто из них решит судьбу страны, а кто равнодушно подставит ее под удар Волны? Где кончается вымысел и начинается правда? В этой книге предсказаны конфликт в Грузии, газовые войны и раскол Украины. В героях этого апокалипсиса вы легко узнаете знакомых вам украинских и российских политиков.
Иногда не важно, что ты делаешь... Иногда не важно, что о тебе подумают... Иногда важно только одно... «ОСТАТЬСЯ В ЖИВЫХ...»Солнце и море, кровь и безумства плоти, секс, предательство и предчувствие трагедии сопровождают поиски затонувшего в годы революции у берегов Кавказа старого китайского жемчуга…СОКРОВИЩЕ ПОЛУЧИТ ТОЛЬКО ОДИН…
Иногда не важно, что ты делаешь... Иногда не важно, что о тебе подумают... Иногда важно только одно... «ОСТАТЬСЯ В ЖИВЫХ...» Солнце и море, кровь и безумства плоти, секс, предательство и предчувствие трагедии сопровождают поиски затонувшего в годы революции у берегов Кавказа старого китайского жемчуга… СОКРОВИЩЕ ПОЛУЧИТ ТОЛЬКО ОДИН …
«Школа негодяев» – это четвертая и заключительная книга тетралогии «Ничья земля»: «Ничья земля», «Дети Капища», «Дураки и герои», «Школа негодяев».Продолжается одна, главная, линия – борьба за выживание на «ничьей земле» Михаила Сергеева, бывшего оперативника ГРУ, пенсионера после развала страны. Он вынужден рассчитывать только на себя и своих близких друзей. За что он теперь воюет? За какую страну? За какую справедливость? Вот он принимает решение отдать заведомым террористам возможный компонент оружия массового поражения.
Когда-то они были ударным отрядом советской империи…Теперь те, кто остался в живых – наемники, изгои или сотрудники спецслужб. Кто-то из них работает на гетмана Конфедерации Стецкива, кто-то на Императора всея Руси Александра Александровича Крутова, а кто-то и сам на себя.Мирная жизнь для них – несбыточная мечта. Официально их не существует, но мировая шахматная доска по-прежнему содрогается от оперативных игр, которые они ведут…
В недалёком будущем на фоне глобальных мировых проблем человечество сумело объединиться ради выживания. Построенное на этом новое информационно свободное общество позволило, наконец, всерьёз заняться освоением космоса. Вскоре мы наткнулись на инопланетное сооружение, которое посчитали по началу сломанной машиной времени. Но это только одна функция. И я распробовала её, но и не только. Попала в далёкое будущее, чуть не была убита, но выжила. К сожалению, в этом будущем ждут одни потрясения. Люди стали повсеместно меняться телами.
Нет ничего удивительного в том, что события и явления, происходящие вокруг нас, мы воспринимаем такими, какими нам настоятельно рекомендовано видеть их определённым кругом условно уважаемых господ и дам. Но со стремительным изменением земного мира, наверное, в лучшую сторону подавляющему большинству даже заблуждающихся, некомпетентных людей планеты уже не удаётся воспринимать желаемое в качестве явного, действительного. Относительно скрытая реальность неотвратимо становится текущей и уже далеко не конструктивной, нежелательной.
Рассказ о жизни и мечтах космонавтов, находящихся на Международной космической станции и переживающих за свой дом, Родину и Планету.
Третья часть книги. ГГ ждут и враги и интриги. Он повзрослел, проблем добавилось, а вот соратников практически не осталось.
Болотистая Прорва отделяет селение, где живут мужчины от женского посёлка. Но раз в год мужчины, презирая опасность, бегут на другой берег.
После нескольких волн эпидемий, экономических кризисов, голодных бунтов, войн, развалов когда-то могучих государств уцелели самые стойкие – те, в чьей коллективной памяти ещё звучит скрежет разбитых танковых гусениц…
Ян Валетов – украинский писатель, автор остросюжетных романов и повестей, написанных в жанре триллера. В издательстве «Фолио» были опубликованы его романы «Проклятый. Евангелие от Иуды», «Ничья Земля» и «1917». Вырвавшийся из военных лабораторий вирус уничтожил всех взрослых. Планета населена подростками и детьми, ведущими кровавую борьбу за выживание. Здесь все умеют убивать, но никто не умеет любить, и мир никогда не станет прежним, если двое изгоев потерпят поражение. Ветшающие города, в которых обитают племена одичавших мальчишек и девчонок, живущих по законам обезьяньей стаи.