Не вооружен, но мамонтоопасен - [12]

– Верно-верно, – поддакнул сбоку ибн Баши-Бузук, – это вам не шутки на самом деле!

- Взяв руку победительницы, я проследую с ней к алтарю, хотя, надеюсь, остальные части её тела также за последуют за нами. Ну, а проигравшие… Вот скука-то. Да что мне до них. И не моя забота, если они забыли «забэкапиться» прежде, чем прийти сюда. Ну, не смогут больше никогда похвастаться своими похождениями – делов-то. Лучше поднимем бокалы в честь семерых восхитительных чаровниц, жемчужин Марса, стоящих позади меня, выпьем за их блестящий ум и отважную решимость примерить на себя роль Шахерезады.

Голос Абдула звучал тускло и устало, словно его глодала тоска, словно разум его блуждал где-то далеко-далеко отсюда, занятый совершенно другими делами.

Гости осушили вино, а я не смог проглотить ни капли, у меня ком застрял в горле. Ибн Баши-Бузук только-только приступил к оглашению правил состязания за руку и сердце принца, которое должно была начаться сразу после банкета, а я уже знал, что добром это не кончится. Конечно, в моём древнем роду тоже хватало бесшабашных разбойников и прочих отъявленных негодяев-лордов, претендующих на трон Японии, но все они выглядят просто смиренными ягнятами по сравнению с кровожадными и мракобесными отпрысками королевской династии Саудитов – да хоть самих Сасанидов, какая разница! Неужели ночь с красавцем Абдулом стоит того, чтобы потерять голову от любви в прямом смысле слова? Неужели в этой Поднебесно-Промышленной империи так принято?

– Не нравится мне всё это, – прошептал я Тодсворту. – Ах, почему здесь нет Лауры?

Тодсворт легонько пихнул меня в бок «одурманителем»:

– Спокойно, дружок. Мой гиперспектральный малютка-зонд всегда на страже. Готов вынюхивать и высматривать. Мы её найдем!

Тем временем ибн Баши-Бузук разливался на сцене соловьем.

– Полюбуйтесь на бесстрашных гурий, – внезапно возвысил он голос. – Леди, откройте ваши лица!

Закутанные в черное фемины отбросили налобные повязки и предстали во всей красе. У меня аж челюсть отвисла – эти серебристые ресницы могли принадлежать только…

– А это, случайно, не твоя подруженция, вон там, посередке стоит? – Тодсворт вновь вонзил «одурманитель» мне в бок. – Весёленькое дельце. Как она здесь очутилась?

- Глазам своим не верю, – ахнул я. – Лаура никогда бы на такое не пошла! Она ведь всегда забывает «забэкапиться», и меня рядом не было, чтобы ей напомнить!

– Ну, ничего не попишешь, старина. На сцене Лаура, как пить дать, – сочувственно протянул Тодсворт. – Поздняк метаться. А вот интересно, она сюда по рекламному объявлению попала или через модельное агентство?

– Должно быть, она еще не оправилась после нашей ссоры, у неё, наверное, депрессия. Это я во всем виноват, – запричитал я.

– Ну, ты загнул. Она всё-таки она не совсем «мягкотел», какая тут депрессия. Ей проще на переплавку пойти, чем самоедством заниматься.

Я мрачно уставился на сцену. Некого винить, кроме самого себя! Если бы не этот чёртов «прыжок», если бы я плюнул на всё и поговорил с ней по душам, ничего бы не случилось – она бы не стояла сейчас на сцене и не глядела бы с таким испугом на мучителей-судей. И тут Лаура увидела меня. Её губы безмолвно воззвали – спаси!

– Я спасу тебя, Лаура, – также беззвучно прокричал я в ответ и, обессиленный, рухнул на груду подушек. Подлетел паж и воткнул мне в рот мундштук кальяна. Я вдохнул дым, и все неприятности испарились. Время есть. В конце-концов, Лаура не первая в списке желающих расстаться – «вжик-вжик» – с головой. Вот пообедаю, а там и придумаю, как ее вызволить.

Послеобеденное шоу и садоводы-любители

Обеда пришлось ждать часа четыре – столько времени понадобилось шеф-поварам, собранным из шестидесяти доминионов обширной империи аль-Мацумото, чтобы приготовить традиционные пиршественные блюда. Получившаяся в результате культурно-вкусовая мешанина побила все рекорды - сашими из тонко нарезанных ломтиков телячьего языка, приправленных кус-кусом из медузы а-ля «как лучших домах Парижа», вызвали у меня нестерпимое желание поблевать. Хотя я, конечно, сужу предвзято – мне ведь кусок в горло не лез, так я переживал из-за своей кибер-милашки.

Наконец убрали последние тарелки с проперченным-«вырви-глаз»-мясом из утопающего в медовом соусе бармаглота и подали десертные винные трубки. Шоу началось. И какое шоу! Я сидел как на иголках, чуть рассудка не лишился, когда прозвучал удар гонга, знаменующий начало состязания, и молился изо всех сил, чтобы Лаура не оказалась первой. Представление вел ибн Баши-Бузук, а ассистировали ему два евнуха, они помогали подсчитывать набранные девушками баллы.

– Участница под номером один, Бимзи бин Джалеби, следующий вопрос – любимое занятие Его Высочества?

Бимзи соблазнительно прикусила искусно наманикюренный пальчик и очаровательно нахмурила бровки – задумалась. По рядам мужской аудитории пробежал легкий вздох.

– Серфинг?

– Бу-га-га, – заржал ибн Баши-Бузук. – Верно-верно, то есть почти верно. Согласитесь, господа, эта девушка только что как никогда была близка к провалу!

Зал, как один человек, встревожено застонал.

– Что ж, продолжим. Бимзи бин Джалеби, как вы думаете, почему именно вас должен избрать Его Высочество?