Не вооружен, но мамонтоопасен - [10]

Как мне кажется, раньше, в классический период развития англо-американской культуры, людям жилось намного проще. Они признавали только два пола, и ни у кого голова не болела, какие между ними складывались отношения – социально-культурные, сексуально-бескультурные или множественно-кубатурные. Никаких тебе «мягкотелов» и «железяк», никаких «ах-ристократов» и «проста-людов» – никого, кроме архаичных мужчин и женщин, причем принадлежность к первым или вторым определялась наличием у тебя с рождения тех или иных половых органов. Всё просто как дважды два. Жили себе предки-хитрюги и в ус не дули. А сейчас? Ум за разум заходит, когда пытаешься разобраться, что к чему (или – кто к кому?). Хотя даже сейчас есть некоторые положения, сомнений не вызывающие: так, я - «ах-ристократ», «мягкотел», мужчина, происхожу из очень древнего и славного рода, и, соответственно, обременен деньгами и светскими обязанностями по содержанию любовницы. А теперь, господа, ваши аплодисменты, встречайте Лауру!

Лаура – типичная «железяка», созданная из натуральной плоти. Фемина – пальчики оближешь! Она, конечно, не голубых кровей, но и не настолько низкого происхождения, чтобы на нас ополчился весь высший свет, не допускающий подобных мезальянсов. Впервые мы встретились на Луне, на ранчо принцесс из династии Пахлави, где охотились на выживших из ума одичавших спам-ботов. Вредоносным гадам как раз пришла пора ежегодной миграции, и мы нещадно отстреливали их, не давая переправиться через Море Спокойствия и продолжить свой род. В то время Лаура путешествовала по Солнечной системе, и, перелетая от планеты к планете, искала, если так можно выразиться, своё место под солнцем. Чтобы накопить денег на самый дешевенький межпланетный тур, ей, созданию хрупкому и возвышенному, приходилось работать, не жалея сил. Кем только она ни трудилась – и массажисткой в Японии, и ландшафтным дизайнеров на Церере (ужасно, возмутительно, ни в какие ворота не лезет!). Само собой, родительский модуль высылал ей какие-то деньги, но бедняжке едва хватало, чтобы свести концы с концами. Она оттянула затвор инкрустированной серебром импульсной двустволки фирмы Purdey и беспомощно огляделась по сторонам. Наши глаза встретились. Один взмах грациозно закрученных проволочных ресниц, ослепительная вспышка света, отраженная от обнаженных соблазнительных грудей, стыдливо укрытых в недосягаемой вакуумной оболочке, и я был сражен наповал.

– Представляете, у меня энергетические капсулы закончились!

Решено, она должна стать моей. Я рухнул на одно колено и предложил ей руку, сердце, а заодно и ключи от спальни.

Некоторые, как вы понимаете, гнушаются нашего общества, считая, что не пристало «мягкотелу» волочиться за «железякой». Но мы не обращаем на них никакого внимания. По-моему, наш союз – мужчина-«ах-ристократ» и девушка-«проста-людинка» – достаточно ноуменален. Даже Грозные Тётушки к нам благосклонны и не считают, что я запятнал честь семьи. Нет, разумеется, они ругают и бранят меня на чём свет стоит, но всё это «пустяки, дело житейское». Правда, имей Лаура чуть более благородных предков и чуть менее «железную» оснастку, я бы, возможно, не рискнул вывести ее в свет, а так – ну, любовница и любовница, что здесь такого особенного. Но, боюсь, я отвлекся. Надеюсь, теперь вы меня понимаете? Согласны, что юному и пылкому влюбленному ничего другого не оставалось, как пуститься во все тяжкие ради охватившей его безумной страсти?

С тех пор немало воды утекло. Я уже не так молод и безрассуден. Мы с Лаурой часто ссорились и неоднократно мирились. Каюсь, я скрывал от нее злосчастные нервно-гормональные расстройства и обращался с ней не лучшим образом – подолгу оставлял одну, не платил вовремя за техподдержку. Разве так поступают с любовницей-«железякой»! Но кто же знал, что Лаура без ума от персональных патчей, обожает закатывать сцены и склонна к гневным вспышкам термоэлектронной эмиссии? И всё же, всё же, мы жили душа в душу. Но вот она снова ушла и – не вернулась. Даже после «прыжка».

Джереми обуял амок. Страшное открытие

Восстановить силы после «прыжка» можно разными способами. Старина Абдул выбрал наилучший – как ни крути, а толк в утонченных удовольствиях этот декадент знает не понаслышке, да и вкус у него отменный. Поэтому в «Куполах» меня ждали уютные альковы, прохладные шелковые простыни, цветущие прелестницы из плоти и крови, кидающие мне в рот сладкий виноград, и собственный паж, колдующий над кальяном. Оркестранты-«железяки», дергая себя то за одну часть тела, то за другую, услаждали слух напевными мелодиями. Возле них извивались крутобедрые танцовщицы, а юный красавец-прислужник в златотканой набедренной повязке и тюрбане с павлиньим пером, стоя за моим левым плечом, неусыпно следил за бокалом с коктейлем, наполняя его всякий раз, как только обнажалось дно. О засахаренных фруктах-цукатах, желе из европейского криопланктона и прочих восточных сладостях я уж и не говорю – всего было в избытке, стол ломился от яств.

– Вот это жизнь, хэй-хо? – я обернулся к припарковавшемуся рядом Тодсворту.