Не вижу зла - [82]

— Протестую, — вмешался Джек. — Ваша честь, я полагаю, мы затронули очень серьезный вопрос о том, было ли это «изменой» или нет.

— Сформулируйте вопрос по-другому, пожалуйста, — заявил судья.

— Вы наблюдали, как обвиняемая занималась сексом с лейтенантом Джонсоном?

— Да.

— И, как следует из протеста мистера Суайтека, вы стараетесь создать впечатление, что там происходила некая странная и непонятная «любовь втроем».

— Я не стараюсь сделать ничего, кроме того, что говорю вам о том, что видел.

— Пожалуйста, сэр! Вы сегодня здесь для того, чтобы опозорить семейство Пинтадо и поставить в неудобное положение злейшего врага Фиделя Кастро, Алехандро Пинтадо.

— Протестую.

— Протест удовлетворен. Вопросы, пожалуйста, мистер Торрес.

Прокурор подступил ближе к свидетелю, и тон его стал намного более агрессивным.

— Вы знаете, что отцом жертвы является Алехандро Пинтадо, не так ли?

— Да, я знаю об этом.

— Вам известно, кто такой Алехандро Пинтадо, не правда ли?

— Я слышал это имя.

— Он один из наиболее видных членов антикастровской общины в изгнании, разве не так, сэр?

— Если вы так говорите, наверное.

— Нет, это не то, что я говорю. Это то, что вы знаете. Вам совершенно точно известно, кто такой Алехандро Пинтадо, не правда ли, сэр?

— Я знаю, что он очень резко выступает против нашего правительства.

— Да, вы знаете это. И вы сегодня не присутствовали бы здесь, если бы отец жертвы не был ярым противником Фиделя Кастро, не правда ли?

— Не знаю.

— Рядовой Кастильо, разве это неправда, что кубинские законы не позволяют военнослужащим получать выездные визы до окончания срока их действительной службы?

Свидетель, выслушав перевод, выпрямился и метнул на прокурора быстрый взгляд, словно удивляясь, что тому известно о подобном ограничении.

— Да, это правда.

— Итак, вы находитесь в этом зале заседаний потому, что кто-то сделал для вас очень важное исключение из законов и распоряжений, действующих на Кубе.

— Да.

— Тогда давайте будем честными, сэр. Вы находитесь здесь и сейчас только потому, что так желает Фидель Кастро.

Джек хотел было заявить протест, но Торрес уже подчинил себе присяжных, и в данный момент никакой протест не помог бы им избавиться от его влияния.

Свидетель пожал плечами и произнес:

— Полагаю, да.

— Благодарю вас, — самодовольно произнес прокурор. — Закончим на этом.

Глава тридцать девятая

Джек встретился с Тео во время перерыва на обед. Он предпочел бы остаться в здании суда с Линдси и Софией, но Тео заявил, что раскопал нечто очень важное и дело не терпит отлагательства. Около десятка протестующих маршировали взад и вперед по тротуару перед зданием суда. Джек нацепил на нос самые темные солнцезащитные очки, купленные по специальной цене шесть долларов, — настолько дешевые, что их гарантированно нельзя было потерять, надеясь остаться неузнанным, и бегом устремился к машине Тео, стоявшей на углу.

— Как дела? — поинтересовался Тео, когда Джек плюхнулся на сиденье пассажира.

Джек не расслышал его, он просто увидел, что губы Тео шевельнулись. В машине так громко орала стереосистема, что способна была раздробить хрустальный шар. В салоне стоял отупляющий рев так называемой музыки, одной из тех, которые так нравились Тео, что это заставляло Джека не раз задумываться, отчего они с Тео до сих пор оставались друзьями. Джек выключил систему.

— Как ты можешь слушать такую дрянь? — возмутился он.

— Что ты имеешь против?

— Ничего, если тебе нравятся песни, где чаще всего рифмуется «…твою мать».

— Я хочу сказать, что этому миру нужна еще одна долбанная песня о том, что стоит дать себе еще один маленький шанс, немного потанцевать и немного пофлиртовать.

Джек обдумал его слова. Может быть, малый все-таки был в чем-то прав. Может быть.

— Я привез тебе ленч, — сообщил ему Тео, передавая Джеку пакет.

— Благодарствуйте, — откликнулся Джек, разворачивая его. — Что это?

— Спецзаказ от Фелипе Кастильо.

Джек откусил от своего кубинского сэндвича — ветчина, свинина, сыр и пикули на кубинском хлебе, соединенные вместе в автомате для изготовления сэндвичей.

— Очень смешно, Тео.

— Как прошло сегодняшнее утро? — поинтересовался тот.

— Не знаю. Мне кажется, мы сделали ошибку, выставив в качестве свидетеля солдата Кастро.

— Скорее всего, ты прав.

— О да. Серьезная ошибка, Джеки. Из разряда тех, что сделал Наполеон, устремившись к Ватерлоо, Гитлер, повернув свои танки против России, или Дастин Хоффман, собравшись посмотреть портрет Илейн.

— Дастин Хоффман что?

— «Выпускник», тупица. Помнишь, когда миссис Робинсон спрашивает у Бенджи, не хочет ли он подняться наверх и взглянуть на…

— Я видел это кино. Ты сравниваешь художественный фильм с военным решением, которое, вероятно, стало поворотным во Второй мировой войне?

— Нет. Но я не думаю, что кубинский солдат в Майами представляет собой потрясающее зрелище. Так что придумай что-нибудь другое.

— Ты хочешь дожить до того момента, когда увидишь, как я чешу в затылке? Ты поэтому так умничаешь?

Автомобиль остановился на светофоре. Это была поездка в никуда, они всего лишь ездили по кварталу, чтобы поговорить наедине, прежде чем Джек вернется в здание суда. Тео взглянул на Джека и заявил: