Не вижу зла - [23]

— Ну, будем надеяться, что все в конце концов устроится к лучшему.

— Да, если ее оправдают. Что опять-таки предполагает ваше участие.

— Это непростое решение, — сказал Джек.

— Вы правы, это действительно так. Мне очень неловко, но я должна срочно знать ваш ответ. Утром я лечу в Гуантанамо.

— Зачем?

— Поговорить с людьми, осмотреться на месте. Гражданским лицам нелегко получить пропуск на военно-морскую базу. Если я не сумею воспользоваться завтрашней оказией, то придется ждать несколько недель, прежде чем я смогу запланировать новую поездку.

Джек размышлял вслух.

— Мне придется взяться за это дело, если я хочу быть ведущим адвокатом.

— Совершенно верно. Итак, каков ваш ответ?

— Дайте поразмыслить до утра.

— Джек, мне на самом деле нужен ваш ответ. Если вы не захотите помочь мне с этой поездкой в Гуантанамо, то я должна еще успеть найти адвоката по уголовным делам.

— Я понимаю.

— Нет, мне кажется, не понимаете. Вы уже видели обвинительное заключение?

— Нет.

— Это дело о преступлении, за которое может быть вынесен смертный приговор. И они требуют ее голову.

Джек похолодел.

— Вы нужны ей, Джек. Вы очень нужны ей.

Джек раздумывал. Адвокат по делам о наследстве и завещаниям защищает клиента, которому грозит смертный приговор? У Линдси не было ни одного шанса. Он не был на сто процентов уверен в ее невиновности, но ведь она сама предложила пройти проверку на детекторе лжи. Скорее всего, она заслуживала лучшей доли, если учесть, что́ ей пришлось вынести до сих пор.

И Брайан наверняка достоин лучшего, и эта уверенность перевесила чашу весов.

— Хорошо, — произнес Джек, — я согласен.

Глава тринадцатая

На следующее утро Джек и София Суарес встретились в аэропорту.

Попасть на авиабазу ВМС США в Гуантанамо-бей и раньше было нелегко, а теперь, после объявления общенационального крестового похода против терроризма, это стало так же сложно, как если бы вы вознамерились проникнуть в ночной клуб в районе Саут-бич, одевшись по прошлогодней моде. Утренним коммерческим рейсом они прилетели из Майами в Норфолк, штат Вирджиния. Теперь им самим предстояло каким-то образом добраться наземным транспортом до авиабазы ВМС, чтобы успеть на самолет Аэромобильного командования, который улетал на Гуантанамо в шесть часов вечера. Джек, в общем-то, собирался вздремнуть во время полета. После их разговора по телефону София прислала курьера с целой коробкой копий стенограмм заседаний большого жюри, свидетельских показаний и других улик, на основе которых прокурор предъявил Линдси обвинение и вынес решение о заключении ее под стражу. Почти всю ночь Джек просидел над бумагами, и сейчас ему зверски хотелось спать. Он почти непрерывно зевал, однако София, похоже, была твердо намерена на пути к Гуантанамо обсудить во всех подробностях стратегию их поведения.

— Вы сами будете проводить опрос или предпочитаете, чтобы это сделала я? — поинтересовалась София.

— Разве не для этого я должен был во что бы то ни стало попасть на борт самолета? Чтобы возглавить расследование?

— Да, конечно, но потом я принялась размышлять. Нам придется разговаривать, главным образом, с мужчинами, и большинство из них провели долгое время на военной базе исключительно в мужском обществе.

— И, вы думаете… что?

— Как, по-вашему, кому они с большей радостью примутся изливать душу? Вам? — заметила она, простодушно раскрыв глаза, чтобы подчеркнуть, что она имеет в виду. — Или латиноамериканской красотке?

Собственно говоря, она не так уж и преувеличивала, говоря о латиноамериканской красотке, — у нее были длинные черные волосы и прекрасная оливковая кожа. Если Джеку придется сидеть во время судебного заседания между Линдси и Софией, то, пожалуй, ему стоит заранее побеспокоиться о том, чтобы в состав жюри присяжных попали одни мужчины.

«Это должно быть интересно».

Им предстояло убить около часа, до того как появиться у военного терминала. Они отыскали пару свободных стульев в самом конце стойки бара относительно пустого ресторанчика в стиле деревенского пивного подвала. София проголодалась, а Джека насильно накормила перед уходом Abuela, так что еще примерно два-три дня он вполне мог обойтись без еды. София заказала кукурузный салат, а Джек ограничился кофе.

— Вы уже бывали на Кубе раньше, Джек?

— Нет, и я с нетерпением ожидаю возможности увидеть ее своими глазами. На Кубе родилась моя мать.

— Правда? А как она относится к тому, что вы защищаете женщину, которую обвиняют в убийстве сына уважаемого кубинского эмигранта Алехандро Пинтадо?

— Мама умерла много лет назад. Но моя бабушка еще жива и весьма своенравна и упряма. Она не в восторге от этого.

— Совсем как мой отец. Он был в отряде «Альфа шестьдесят шесть» — остался в живых после операции в Заливе свиней. Я горжусь им, естественно, но иногда он впадает в крайности. Последние сорок лет две субботы в месяц он проводит ползая на животе в камуфляже по зарослям в болотах Флорида Эверглейдс,[6] готовясь к следующему вооруженному вторжению на Кубу. Когда я рассказала ему о том, что представляю интересы Линдси Харт, то, думаю, он уже собрался было подать петицию об исключении меня из коллегии адвокатов, если бы не те деньги, которые он потратил на мое обучение в юридическом колледже.