Не верьте клятвам, сёстры - [5]

Я решила написать письмо.

Сердце бьётся раненою птицей,

А виною – наш проклятый смог.

Помните, накинув плащ широкий,

Прижимали Вы меня к груди.

Не надейтесь на мои упрёки,

Я до них не буду снисходить.

Вы, милорд, давали слово чести,

И за взгляд сулили миллион.

А потом уехали в Манчестер...

Что за город? Да и есть ли он?

Я хотела посмотреть на карте —

Ключ, увы, потерян от бюро...

Обещали Вы вернуться в марте,

Не могу не взяться за перо.

Ах, милорд, от жизни, беспросветной

Как ночная лондонская мгла,

Я пошла к гадалке за советом,

Но ничем она не помогла.

Первое письмо дала прочесть ей,

И от слов ужасных замер пульс:

Это произносится «Манчестер»,

А писать же надо «Ливерпуль».

Ах, милорд, Вы знаете, конечно,

Только смогом вызвана тоска,

Потому слова «целую нежно»,

Вам в моём письме не отыскать.

Я ничуть о прошлом не вздыхала,

И душа не плавилась в огне.

Жаль, давно засох букет фиалок,

Ваш букет фиалок, на окне.

ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ПЕРЕД ОТЪЕЗДОМ

Не прыгнуть выше потолка…

К чему раздоры, споры, ругань?

Давай попробуем друг друга

Любить издалека.

На удалении большом

Огонь испепелить не может

Пленяет, но проблем не множит, —

Реальности лишён.

Пускай любовь звездой в окне

Для нас мерцает, – не морока,

А радость.

Если ненароком

Не приближаться к ней.

ПИСЬМО ДЕЛОВОЙ ЖЕНЩИНЫ, ДОСТИГШЕЙ ВСЕГО СВОИМИ СИЛАМИ

Слушайте, меня Вы утомили...

От забот я не в поту, а в мыле,

Каждая минута на счету.

Из-за Ваших гнусных провокаций

Я должна от дела отвлекаться.

Что Вы там писали про мечту?

Про шалаш и про воздушный замок,

Как меня считали дивной самой,

И что Ваше сердце горячо.

А нельзя ли поспокойней, прозой?

Вы же в полуметре от психоза!

Господи! Но я-то тут при чём?

Просите и требуете встречи.

Ну какой ещё «свободный вечер»,

Что мы с Вами можем обсуждать?

Я предельно ясно объяснила:

Не люблю бездельников унылых.

И пленять таких? Была нужда...

Но в одном Вы, безусловно, правы,

Я могу смотреть на вещи здраво,

А не только колкости бросать.

У жены двоюродного брата

Есть знакомый – видный психиатр,

Он творит с больными чудеса.

Телефон и адрес прилагаю.

У него симпозиум в Огайо,

Возвратится через пару дней.

Ну а я, устав от сантиментов,

Уезжаю завтра в Сакраменто.

До июля не пишите мне.

ПИСЬМО ЖЕНЩИНЫ, НАПИСАННОЕ ЕЮ НАКАНУНЕ ДВА ДЦАТИСЕМИЛЕТИЯ

Катюне Морозовой

Уже я в возрасте таком,

Когда подводятся итоги.

А это, право, нелегко.

Во всяком случае, для многих.

Пока не нужен пистолет —

Ещё не вечер за окном.

Но, может, через пару лет

Я поразмыслю и о нём.

Пора подумать о душе

(Ещё без лишних мерехлюндий).

Не так наивна и уже

Не безоглядно верю людям.

Тоскливых дней унылый ряд

Не разредит приход гостей.

Мне о любви не говорят.

Ну разве только про постель.

Я избегаю кутерьмы,

Не трачу понапрасну силы,

И от сумы и от тюрьмы

Не зарекаюсь до могилы.

И не берусь предугадать

Судьбу в событии простом.

Вот что наделали года...

А что наделают потом?

ПИСЬМО ИЗ ДЕРЕВНИ

Хорошо июльским днём на свежем сене

Наблюдать за дымкой в воздухе нагретом.

Не любила я великих потрясений,

Но меня никто не спрашивал об этом.

Вспоминаю, как холёною рукою

Теребила я браслеты на запястье,

Кто же знал, что нет ни воли, ни покоя,

Кто же знал, что так недолго длится счастье.

Я вяжу крючком салфетки на досуге,

Никого, конечно, первая не трону,

Но лежат на сеновале две базуки,

К ним снаряды, три обреза и патроны.

Как меняет нас безжалостное время, —

Сожаленье тихим трепетом охватит.

Словно пенки от вишнёвого варенья,

Облака плывут по небу на закате.

Просвисти, щегол, что счастье повторится,

Не лишай меня надежды, не лишай же…

Ну а если б я была императрицей,

То в народе прозывалась бы Тишайшей.

ПИСЬМО ПОДРУГЕ ЮНОСТИ

Т. П .

Дождь со снегом, принесённые циклоном,

Перепады атмосферного давленья —

И во мне, к сентиментальности не склонной,

Пробуждают о несбывшемся томленье.

А тогда, давно, – я помню, как ни странно, —

Не пугал туман, не раздражали лужи…

Ты, свидетельница нашего романа,

Говорила, что не знаешь пары лучше.

Ветер с моря гнул деревья без усилий,

Волны бились за гранитным парапетом,

Растревоженные чайки голосили…

Не ко времени я вспомнила об этом.

Дождь устал, круги на лужах измельчали,

Ветер, выбившись из сил, внезапно замер.

Как смотрел он, ничего не замечая,

На меня смотрел влюблёнными глазами.

Я, припомнив этот взгляд, зубами скрипну.

Предрассудкам и условностям в угоду

Не спрошу: «Как он сейчас?»

Прощай.

Постскриптум.

В Пенемюнде в это время дрянь погода.

ПИСЬМО ПОКИН У ТОЙ ЖЕНЩИНЫ

Пусть арфа сломана, —

Аккорд ещё рыдает!..

С. Надсон

Встать добровольно под тяжёлый пресс,

Взвалив на плечи неподъёмный крест?

Мне предоставив полную свободу,

Не обольщайся, что не пью, не ем.

Я даже рада твоему уходу —

Он снял такое множество проблем.

Сравнила я активы и пассивы,

Для плюсов не хватает пальцев рук:

Мне можно не стараться быть красивой,

Не нервничать, что разонравлюсь вдруг,

Не нужно ревновать тебя к делам,

При этом притворяясь равнодушной,

И сердцу разрываться пополам

От ожиданья тщетного не нужно.

А погрустила я недолго. Каюсь.

Бросаю где попало телефон

И от звонка его не напрягаюсь.

Короче, с глаз долой – из сердца вон.

Надеюсь, между строчками заметил —

Обиды нет, не источаю злость.

А то, что прошептала на рассвете, —

Забудь скорей. Случайно сорвалось.