— О, да, их несчастные душонки будут трепыхаться от каждого звонка в дверь.
— Куда едем? — Я подумал, может быть Света хочет увидеться с родителями.
— К тебе, разумеется. Надо отметить нашу победу. Отец сегодня улетает в другой город, за матерью. Завтра к вечеру явятся.
— Отлично.
Алкоголь выбил из нас последние остатки смущения. Я позволил себе немного, чтобы между мной и Светой была гармония. Ночь была какой-то особенной. Я чувствовал, как Света делилась со мной благодарностью, умело отдавая ее сексуальным способом. Она делала это умело, и так очевидно, будто была обучена этому искусству. Несомненно, она была из категории стерв, умеющих повелевать мужчинами своей сексуальностью. Мне казалось, что меня она не берет в оборот из-за теплых, почти дружеских отношений между нами, или же из-за страха, что я смогу осуществить свою угрозу переселить ее разум в тело страухи.
Утро было непривычно тихим. Прежде, чем открыть глаза, я втягивал носом воздух в надежде ощутить запах готовящегося завтрака. Напрасно. Не пахло ничем. Я открыл глаза. Время приближалось к десяти, и в доме я был определенно один. Огляделся по комнате и увидел, что Светиной одежды нет. Моя майка, в которой она спала, лежала на стуле. Я встал и прошел на кухню, в надежде увидеть оставленный для меня завтрак. Его тоже не оказалось.
Я не помнил, чтобы Света говорила о том, что ей с утра надо в универ. Может быть, ей позвонили и пришлось срочно уехать. Она обязательно должна была оставить мне сообщение. Я схватил свой телефон. Точно, от нее было сообщение: «Привет! Я уехала к родителям, чтобы успеть приготовить праздничный ужин к их приезду. Теперь буду жить у них. Поняла, как мне их не хватает. Если тебе будет скучно, заезжай. P.S. Еще раз, огромное спасибо, за то, что помог».
Наверное, я еще верю в сказки. Вряд ли хоть одна молодая девушка захочет идти со мной до гробовой доски, хотя бы по той причине, что я дойду до нее гораздо раньше. Что делать? Наверное, я избранный, а удел избранных — жить в одиночестве. На суде я понял, как прекрасно вершить правосудие, это было по-настоящему полезное дело. Бог или случай выбрали меня, и я понесу этот крест до тех пор, до каких смогу.
На дворе лил дождь. Я вышел без зонта и понял, что промокну, не успев дойти до магазина. Мимо меня прошел мужчина с овчаркой. Какого черта им захотелось идти гулять в такую погоду? Вернулся за зонтом. Когда выходил из лифта, в подъездное окно сверкнула молния, и тут же ударил сильный гром. Разряд случился совсем рядом. Вышел из подъезда и расправил зонт. Из-за угла дома выбежала та самая овчарка и подбежала ко мне. Кончик поводка, за который ее водили, был оборван, и как мне показалось, был обгоревшим.
Собаке что-то нужно было от меня. Меня осенило, что молния и обгоревший поводок, связаны между собой. Мы обежали вокруг дома и наткнулись на мужчину. Он лежал без сознания и на нем имелись следы поражения молнией. Ладони были пунцовыми и вспухли волдырями. От ботинок шел пар. Пес засуетился вокруг человека, заскулил и лизнул в лицо. Мужчина дернулся, открыл глаза и захрипел. Я ощутил, что нахожусь в этом моменте не просто так. Человек умирал на глазах, а я мог спасти его. Не тело, но разум.
— Извини пес. — Произнес я и «нырнул!» в собаку.
Я рисковал, так как не представлял себе, как думают собаки. Оказалось, что вполне адекватно, чтобы выполнить заранее задуманный алгоритм. Из собаки «нырнул» в тело умирающего мужчины и из него сразу в себя. Мужчина гавкнул на прощанье и отдал богу душу. Пес забегал, засуетился, пытался заговорить, но издавал вместо этого гортанные звуки.
Так у меня появился товарищ, инженер Валентин, выглядевший, как породистая овчарка…
Конец первой части.
