Не в себе - [38]

Напоследок, я поинтересовался реакцией всех присутствующих. Тишина была гробовая и вдруг среди этой тишины раздались одиночные аплодисменты. Это был мужчина в последнем ряду. Мне пора было возвращаться.

— Я здесь! — Попытался я произнести сквозь скотч.

— Это ты? — Спросила Света.

Я закивал. Она отклеила скотч.

— Как все прошло? — Спросила она.

— Один благодарный зритель был. Твой отец хлопал мне. Вообще-то, очень похоже, что у всех настоящий шок.

— Теперь они должны уйти на совещание, для оглашения приговора, но могут и перенести, в связи с изменившимися обстоятельствами. Тебе надо возвращаться в тело судьи.

— Я понял. Хорошо, с ней я установил связь, пока был в зале. Заклеивай назад.

Я снова увидел зал, но уже другими глазами. Прокурор был красным и тер лицо платком. Он был похож на человека потерявшего рассудок. Глаза его никак не могли остановиться, бегали по сторонам, как будто потеряли связь с мозгом. В его сторону были направлены почти все взгляды в зале, что усугубляло его душевное состояние. Я понимал его, но не сочувствовал.

— Суд удаляется на совещание! — Огласил я и направился к двери.

За мной потянулись остальные судьи, причастные к вынесению приговора. Проходя мимо «клетки» с обвиняемым, я подморгнул ему. Дверь за нами закрылась.

— Охренеть, прокурора прорвало!

Я не знал точную иерархию судей, это был мужчина тридцати лет, который сразу закурил, как только мы вошли в комнату для совещаний.

— Не выдержал. Теперь что, откладывать будем, или как? — Спросила девушка, на вид только закончившая вуз.

— Ничего менять не будем. Время будет играть против нас. Объявим приговор и баста. Кому не нравится, пусть проводят новые расследования, нас это уже не касается. У нас были доказательства, согласно которым мы приняли решение. — Успокоил их я. — Кажется, прокурору подмешали сыворотку правды в еду.

— А это правда, что он говорил? — Спросила девушка.

— Чистая правда. Так все и было.

— Так как же нам выносить приговор, если мы заранее знаем, что виновный не виновен.

— Как говорил товарищ Берия, мы все на свободе только за недостатком улик.

— Заседание продолжается. — Я остался стоять, а все, кто принимали участие в заседании, сели. — Нами были рассмотрены все обстоятельства судебного дела, в том числе и с учетом пламенного разоблачения господином прокурором. — Я махнул головой в сторону заалевшего работника прокуратуры. — Учитывая все материалы дела, сфабрикованные для обвинения нашего земляка, честного человека, чья судьба оказалась в алчных руках столичных варягов, не знающих предела своей жадности, судом было принято решение освободить обвиняемого из-под стражи прямо в зале суда. Все обвинения с него будут сняты. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

В зале начался шум и недовольные возгласы. На меня стали бросать угрожающие взгляды.

— Внимание! — Я поднял руку. — В связи с тем, что для многих присутствующих здесь приговор оказался неожиданным и вам захочется реванша, или даже наказать кого-нибудь, советую придержать свои амбиции. Вы знаете, что некий Калаганов сбежал из города, накануне суда. Его напугали, а он не из тех людей, которых так просто напугать. Справедливость восторжествует, хотите вы того или нет. Заседание окончено, прошу покинуть помещение.

Я дождался, когда охрана откроет клетку с отцом Светы и выпустит его. Он не сводил с меня глаз, пораженный приговором не меньше тех, кто хотел его посадить. Я снова подмигнул ему и вернулся в тело уборщицы.

— Я здесь! — Промычал я.

Света догадалась и отклеила скотч.

— Что там? — Спросила она, сверля меня взглядом.

— Все нормально, я оправдал его.

— Спасибо!

Уборщицы обнялись.

— Пора возвращаться в себя. Мне уже приспичило в туалет, а я не знаю, как это делают тетеньки.

— Пора, соскучилась по себе.

Свету разбудил заранее приготовленным нашатырем и приказал приложить его к моему носу, через минуту. Покинул, наконец, тело уборщицы и оказался в своем привычном теле мужика. Запах нашатыря ударил в нос. Сознание пробиралось к свету через лабиринт ловушек. Каждая пыталась подменить собой реальность, чтобы снова предаться химическому сну. Снова нашатырь раздразнил мои рецепторы.

— Просыпайся уже! — Голос Светы донесся издалека.

Третьего раза мне хватило, чтобы проснуться совсем.

— Все уже разъехались. Одни мы с тобой, как три тополя на Плющихе торчим.

— Выспался на месяц вперед. — Я протер глаза и полез к замку зажигания.

Дорога до дома оказалась тяжелее, чем обычно. Реакции были замедленными и мне стоило огромных усилий, чтобы контролировать ситуацию. У Светы зазвонил телефон.

— Алло! Привет, па! Как все прошло?…, Да ты что? Освободили, прямо из зала суда?…, Вот это да! Хороший судья, наверное?…, Маме звонил?…, А она что? Отлично. Конечно. Теперь всегда вместе. Я? С тем парнем, про которого тебе говорила. Да, он помог мне хорошо…, Нет, нет, не думаю. Целую…, До встречи! — Света отключилась.

— Рад?

— В шоке! Поверить не может, что так произошло. Он думал, сколько ему дадут шесть лет, или десять, а тут освобождение прямо из зала суда.

— Представь теперь, сколько чиновников не будут спать в эту ночь?