Не ум.ru - [53]

«Ответственности за кого, осмелюсь спросить?»

«За себя, наверное. Так получается».

«Н-да… Ну и что же наш депутат?»

Он направил ко мне… налогового инспектора. Мы с инспектором остались друг другом чрезвычайно довольны.

Абсолютно нормальным оказался мужик. У него тоже проживал хомяк, только другой породы – Даурский. Он – не хомяк, а инспектор, – срочную отслужил, как и я, в Забайкалье, но с большим прибытком: вывез оттуда не бронхит в хронике (я весь собрал), а жену и первого своего даурского хомячка. С тех пор ни разу не изменил породе. А вот с женой так не вышло. Изменил. Все бы ничего, могло обойтись, срастись с костной мозолью, но женщина поддалась обиде, характер с поводка спустила. Проявила себя не симпатичным и любящим человеком, как раньше, а неуживчивой фурией. Вот и пришлось расстаться.

В ответ на душевную откровенность я без затей, по-добрососедски, рассказал гостю, что заявители – они же кляузники и клеветники – сделали недавно в квартире дорогущий ремонт. Паркет, стояки труб, батареи, проводку – все заменили. Больше года житья от них не было. При этом вроде бы нигде не работают. «Вроде бы» подчеркнул интонацией, но однозначно не стал утверждать. Всезнающие тетки во дворе в цифрах ремонт расписывали, умом можно тронуться, какие цифры! Но заходить так далеко я не стал, с цифрами это уже донос, стыдно. Нюансировка во всем важна: воровать – приворовывать, врать – привирать. Как, спрашивается, без таких тонкостей отличить честного человека от жулика?

Кстати, про негативную «энергию» как причину кляузы инспектор услышал от меня впервые, его подвигли на поход иным поводом. Что именно сообщили, он умолчал, я же не стал настаивать, раз полюбовно коллизия разрешилась. Зато о народном избраннике сборщик податей молчать не стал, обозвал конченым идиотом. Похоже, налоговики и в самом деле неплохо осведомлены.

Еще мы сошлись в том, что оба недолюбливаем кошек. «Недолюбливаю» было моим словом, налоговик сказал «Терпеть ненавижу!» Кошка… Как-то снесло меня от нее вольным течением мысли. Интересно, кошке может сниться Желтое море? Наверное может, если, конечно, она различает цвета. Если нет, то ей снится Черное. Или Белое. Получается, что кошкам по определению снятся патриотические сны? А мне нет. При этом они, гады, лопают импортный «Вискас», а я докторскую с Черкизовского. В лучшем случае. Это касается и колбасы, и производителя.

Где справедливость?

По-видимому, там же, где определено, что мы в ответе за братьев наших меньших, а они за нас нет, оставив вне рассмотрения сторожевую собаку или собаку-поводыря. Почему сестры не упомянуты? Для них что, существует отдельная программа?

Вот таким я бываю въедливым.

Кошка, я так сегодня решил, за людей не ответчик. И перед людьми не ответчик тоже… Возможно… Возможно, что со своим задуманным на сегодня подвигом я допускаю ошибку и всем стало бы лучше, откажись я от в общем-то не совсем искреннего милосердия. Хомячура вон подтянулся, уловил колебание мысли, всем тельцем на стороне моего сомнения. Стоит во фрунт, красавец, усами вибрирует. Подоконник можно было бы цветами уставить: алоэ от насморка и в память, фикус там… Окурки в горшок тушить, в землю. Все полезнее, чем кошка. Правда, не уверен, что подоконнику эта идея понравится. Мне, если разобраться, она тоже не очень. Вот такая нежданная общность с подоконниками вырисовалась. И как теперь с этим жить?

55

В моем доме старые деревянные подоконники. Настоящие ветераны. Такие же больные, заброшенные, брюзгливые, податливые малейшему вниманию, совершенно не чувствительные к лицемерию и фальши, что на них нацарапают – то и хранят. Однако сильно переживают, если жильцы водружают на их спины горшки с разной зеленью. Даже если под горшки тарелки и блюдца подложены. Жильцы, особенно те, что в преклонных годах, чересчур щедры на воду, поливают зелень общего пользования куда обильнее, чем та нуждаются и заслуживает. Через край льют. Да и посуда, выделенная под горшки, чего уж там, – бросовая, битая. Сыро становится подоконникам и неуютно. Гнилой климат на отдельно взятом участке. Им тоже «неклиматит»? Ну да, им тоже. От безнадежных попыток скинуть обузу подоконники сильно коробит, крутит, а они, надо сказать, и так зажатые, не разгуляться, тянут свой век без задора. Скучная, словом…

«…мебель?»

«Да нет, какая же это мебель?»

«Что тогда?»

«Пусть будут просто подоконниками. Эдакий самостоятельный элемент строения».

И при этом напрочь лишенный самостоятельности: нет окна – нет подоконника. Скучные, сами по себе, но несамостоятельные и очень на людей обидчивые. В моем доме – вне всяких сомнений. Чуть что, вспухают бесчисленными слои масляной краски, включая самый первый, древний, пятьдесят пятого года. Он особенно тонкий, потому что треть банок в деревню вывез сам бригадир, матери дом покрасил, еще треть маляры растащили, потому что Сталин уже умер и стало не страшно. Краска трескается, отслаивается льдинками. Вместе с ними тают наши маленькие, очень личные, никому кроме нас самих ничего не рассказывающие истории. Остаются еще, понятное дело, протоптанные до лунок ступени, насиженные батареи, но подоконникам они не чета. Слабо им конкурировать с подоконниками по части человековедения.