Не той стороною - [112]

— Интеллигентка она, избалованная барством, и внешностью играет. Конкурентов из-за ее юбки не отобьетесь.

Стебун с сомнением покосился.

— Юбку она отдавать в заклад уже пробовала, видно. И сластенов на юбки видала. А поглубже — это я ковырну. Попробуем.

— Ну, лад да счастье вам!

— Спасибо!

Стебун решил подвергнуть Льолу испытанию прямолинейного и беспокойно взметнувшегося порыва своих мужских чувств.

* * *

Льола действительно получила работу, и как ново, сгоряча даже счастливо, почувствовала она себя, придя на третий день после разговора у Семибабова в ту комнату Главполитпросвета, которая была отведена для работ Комиссии по организации заочного образования.

Перестали пугать тысячи вопросов, связанных с переменой жизни. Странно, но почему-то, если верить Стебуну, многие из ее очередных забот принял близко к сердцу Семибабов.

Стебун при первом же появлении Льолы в Главполитпросвете свел ее с каким-то товарищем Ржаковым, отдавшим в канцелярию распоряжение провести приказом назначение Елены Луговой в секретари комиссии. Он же предложил ей на следующий день быть уже в комнате комиссии и самостоятельно ознакомиться с делами по тем бумагам, какие она найдет в столе, пока он придет.

А он приходил на два часа перед окончанием занятой.

Льола чувствовала, что на проявлении самостоятельности можно в первый же день работы провалиться, обнаружив полное непонимание того, что она должна была делать.

Только что она недоуменно расположилась над извлеченными из ящиков стола протоколами и несколькими незначащими бумажками, не зная, как из них создать для себя какое бы то ни было занятие, как Стебун заглянул в дверь, чтобы убедиться, что она пришла. Но, кивнув ей предупреждающе головой, он не зашел, а закрыл сейчас же дверь и куда-то зашагал.

Через четверть часа снова пришел и привел с собой маленькую женщину с острым носиком и подстриженной куделью на голове.

Стебун, подойдя с ней к Льоле, поздоровался и отрекомендовал приведенной женщине нового секретаря.

Льола поднялась.

Маленькая женщина, с мужчинской удалью пройдя по комнате, простецки оглядела сотрудницу с головы до ног, подступила к ней вплотную и с размашкой шлепнула Льолу по руке.

— Вы значит главной зачинщицей будете в этой комнате теперь? Здравствуйте!

— Вот, Елена Дмитриевна, — отрекомендовал Стебун Льоле пришедшую, — товарищ Резцова, приятельница моя и Семибабова. Семибабов просил ее, чтобы она помогла вам во всем… Она тут верховодит везде и за вас при надобности заступится. А я сейчас разберу с вами эти бумажки и посоветую, с какого конца начать работу.

— Не знаю, какое спасибо говорить и вам и товарищу Семибабову… Я уж начала падать духом. Наработаю я, если мне не объяснят…

— Объясним! — бросил Стебун, взяв со стола бумажки и пробегая их.

— Этот стряпальщик, если захочет, то каждая комиссия у него завертится посвоему! — махнула безапелляционно рукой на Стебуна Резцова. — Вы, Елена Дмитриевна, с самого же начала берите все в свои руки, если дело вам по» душе. Теперь в провинции в каждом городе есть много такой публики, которая хотела бы сделаться поученей. Комиссии надо открыть всю эту публику и накормить ее всем, чем мы можем, а главное — нашим пониманием общественной жизни. Комиссия уже несколько» месяцев как назначена, но никто до сих пор ничего не сделал. Теперь назначен председатель, а секретарствовать будете вы. Человека опытного на это дело не найдешь. Придется тут вам все самой изобретать. Если сумеете — вы герой, а не секретарь будете. Пока значит оставайтесь, а если что надо вам будет — прямо ко мне. Поучайтесь от Стебуна…

Она ушла.

Стебун показал на протоколы.

— Вы это читали?

— Читала.

— А эту словесность?

Он указал на копии отношений в различные учреждения.

— Читала, — повторила Льола.

— Так… Ну, из этого» вы почерпнуть что-нибудь едва ли сумеете. Я вам расскажу, что вы должны сегодня сделать. А вы возьмите бумаги и записывайте.

Льола, немного волнуясь оттого, что они остались теперь только вдвоем, хлопотливо приготовилась.

Стебун с сухой замкнутостью деловито выждал несколько секунд, пока она положила на стол бумаги и, скрывая легкую неловкость, села. Не позволяя себе никакого отступления от роли бесстрастного советчика, Стебун распорядился:

— Я буду вам говорить, а вы записывайте… Я скажу, что вам нужно сделать сегодня и кого вызвать для того, чтобы сговориться о программах и других вещах. На сегодняшний день того, что я вам? скажу — хватит, а завтра увидим. Пишите: составить письмо в библиотеки и узнать их адреса…

Льола забегала карандашом по бумаге. Стебун объяснил, в чем смысл первого поручения. Затем предложил записать второе. Также объяснил. Велел записать третье задание.

В продолжение четверти часа он подсказывал что-нибудь новое и новое для записи, и скоро дела оказалось столько, что Льола уже не сомневалась в заполненности всего дня работой. Кое-что захватывало и следующие дни.

Наконец, Стебун исчерпал наметку программы работы и кивнул головой.

— На сегодня довольно. Теперь работайте.

— Спасибо вам! — вырвалось у Льолы.

Для Стебуна наступил момент неофициальной части его посещения. Он оглянул молодую женщину, встав со стула и собираясь подать ей руку.