Не только память - [10]

Мы решили воспользоваться советом и оставили машину.

И сразу нас подхватил поток людей. Легкая желтая пыль висела над обочинами, но она не скрывала буйного веселья бирманских красок. Бирманцы одеваются ярко; по сравнению с рангунской улицей московская покажется серой и скучной. В Бирме любое собрание или шествие кажется похожим на выставку вятской игрушки. Много белого. Белые цветы в волосах у девушек, белые рубашки мужчин, белые или очень светлые блузки женщин. Но юбки — и мужские (лоунджи), и женские (тамейн) — всех цветов радуги. Правда, мужские посдержаннее, часто клетчатые, как ковбойки, иногда переливчатые, как майские жуки. Женские — синие, желтые, красные, лиловые, розовые с серебряными и золотыми цветами, с пестрыми узорами. Каждая школа имеет свою форменную юбку. Рангунская образцовая — синюю, школа Мьома — зеленую, Центральная женская — малиновую. И под стать одежде яркие краски встречают тебя в любой пагоде: пагода белая с золотом, но ее обязательно окружают другие постройки, выкрашенные в самые яркие цвета. Раскрашены и скульптуры, и чинте, и охранители пагод, и среди всего этого красочного столпотворения не спеша бродят монахи, одетые в ярко-оранжевые тоги, и монашенки в розовых тогах с малиновыми или пурпурными накидками. А над всем этим яркое солнце. Уж если светит, то во всю мочь, а если идет дождь, то идет так сильно, что в мгновение ока смывает всю пыль. Но краски становятся только ярче. Вся природа Бирмы участвует в создании этой красочной симфонии: деревья цветут так, что не видно листьев, в лесу летают синие птицы и зеленые попугаи, маленькие корольки с золотыми коронами вьют на баньянах гнезда, похожие на груши, бабочки размером в две ладони кажутся выдумкой трехлетнего мальчишки, которому дали краски. И, глядя на все это, понимаешь, что ничего удивительного нет в любви народа к ярким цветам, — по-другому в Бирме и быть не могло.

Чем ближе к полю, на котором проходил праздник, тем гуще толпа. Кончились последние деревья окраин Пегу и с ними спасительная тень. А впереди в пыли показались неясные очертания огромной фигуры. Только минут через десять, подойдя поближе, мы поняли, что над полями стоит многометровый фанерный крестьянин с серпом в руках. Там, за крестьянином, и проходил праздник уборки риса.

Еще десять минут медленного шествия под солнцем, и мы попали под длинный навес. Навес окружал рисовое поле. Вернее, участок поля размером в три футбольных. По этому участку прокосили прямые дорожки, так что перед зрителями была шахматная доска, каждая клетка которой — сто квадратных метров.

— Начинаются полуфинальные соревнования на личное первенство Нижней Бирмы, — сказал диктор. — Вызываются команды Пегу, Таунгу, Ньяунлебина, Во, Шведжина…

На ближние к нам делянки вышли участники соревнований, каждый с длинным серпом в руке. Серьезные, окруженные болельщиками и подбадриваемые земляками на трибунах. За каждым участником шел капитан команды с флагом того же цвета, что и лоунджи участника.

Свисток. И замелькали серпы.

Я не раз видел, как работают крестьяне. Целый день на солнце, целый день согнувшись каждый пучок рисовых колосьев надо снести с поля, связать в снопы — труд тяжелый и подчас презираемый горожанами.

Как взволновались крестьяне, когда представители нового правительства предложили им показать свое искусство в том, в чем никто не хотел видеть искусства. И крестьяне с радостью откликнулись на предложение. На соревнования приходили люди со всего района, как на большой праздник, целыми деревнями. И тут же работники министерства сельского хозяйства устраивали выставку земледельческой техники, потребительские кооперативы открывали свои лавки, в промежутках между соревнованиями выступали певцы, танцоры. Крестьяне видели на соревнованиях членов правительства, которые вместе со всеми болели за команды из своих мест и сами передавали победителям ценные призы.

Первый из участников, в красной юбке города Во, бросил последний сноп. Судья придирчиво потряс снопы, чтобы убедиться, хорошо ли они связаны, и капитан команды из Во высоко поднял красный флаг. На трибуне справа запели веселую песню, два размалеванных клоуна выскочили на арену и начали плясать, изламывая руки и на ходу сочиняя весьма обидные частушки про шведжинцев, представитель которых еще только заканчивал жатву.

В общем план первого дня путешествия был сорван, но мы не жалели. Уйти с поля было невозможно. После одиночных соревнований начались парные, и мне надо было обязательно досмотреть, закончит ли первой тоненькая девушка из Ньяунлебина со своим напарником (они кончили третьими), а Лев встретил знакомого журналиста родом из Пегу и совершенно необоснованно заявил, что пегуанцы победят в командном зачете. Пегуанцы не победили. Но тут начались соревнования на воловьих упряжках — кто быстрее проедет вокруг поля, соберет снопы, погрузит их, отвезет на двести метров и сложит в аккуратный стог. В соревнованиях снова участвовала та девушка из Ньяунлебина… Короче, мы выехали из Пегу, когда начало темнеть. Пришлось заночевать в Летпадане.

МАТУШКА ИРАВАДИ