Не так давно - [70]

Землянками занялись мы со Стефаном. Место для них выбрали на горе Большая Рудина и начали рыть, а Делчо и Мордохай отправились в Ярловцы к бабушке Лене — чтобы познакомить с нею Мордохая и взять у нее продуктов…

Все задания мы выполняли с большим воодушевлением. Нас очень радовало и то, что скоро к нам вернется товарищ Денчо. Мы уже договорились об этом со Смаевичем. Тогда наш отряд будет насчитывать уже десять человек. Настроение у нас было хорошее и день ото дня становилось все лучше.

Мы приступили к сооружению землянок. Рыть их нам было приятно. Физический труд тяжел только для тех, кто не имеет тренировки. Для нас, познавших его с детских лет, он был источником даже какой-то радости. А наши мысли и мечты, когда мы занимались им, становились еще смелее. Они были связаны прежде всего с предстоящими действиями отряда, с его жизнью, с оружием, с новыми партизанами — мечтать о чем-то другом в такое время мы считали непростительной роскошью.

— Послушай, брат, — заговорил Стефан, — когда же, наконец, мы уберем старосту и сборщика налогов? Люди перестанут нам верить. Ведь ты же знаешь, что мы обещали…

— Знаю, Стефан, помню… Все, что мы обещали и что будем обещать впредь, мы выполним. Иначе никакие мы не коммунисты, никакие не партизаны.

— Когда же?

— Скоро. Немножко терпения. Заговорят и наши ружья! Надо все предусмотреть, хорошенько все организовать. Враг ведь тоже не спит…

Закончив с землянками, мы отправились на заброшенный пограничный пост. Тут мы условились встретиться с Делчо и Мордохаем — они рассчитывали вернуться к полуночи. Было еще рано, и у нас оставалось достаточно времени, чтобы поспать.

Опустилась ночь. Взошла луна, замерцали звезды. В лесу наступила мертвая тишина. Замолкли птицы, и даже листва перестала шелестеть. Стефан заснул, а я бодрствовал. Тишина стала меня тяготить. Просто не на чем было сосредоточить внимание. Я смотрел на звезды, обводил взглядом изломанную линию горизонта, вглядывался в ту сторону, откуда должны были появиться наши товарищи, но все это не облегчало моего тягостного состояния. Я дошел до того, что готов был разбудить Стефана и поговорить с ним, но не решился. После целого дня напряженной работы ему нужно было отдохнуть.

Вдруг в поле раздался ружейный выстрел и разорвал тишину. Немного спустя грохнул второй. Меня обожгла тревожная мысль — не наткнулись ли Делчо и Мордохай на засаду. Так со мной всегда бывало — стоило послать кого-нибудь с заданием, как я уже не мог не ждать встречи без тревоги и плохо скрываемого волнения. Боялся я за людей, боялся и как бы не разрушилось все то, что с таким трудом удалось создать. И сейчас мое беспокойное воображение допускало, готово было верить, что случилось что-то плохое. Я не удержался и разбудил Стефана. Волнуясь, рассказал ему о выстрелах. Он тоже встревожился. Но обдумав все, мы решили, что особой опасности нет, успокоились и улеглись на куче сухих веток. Похоже, что мы оба заснули, потому что я в полусне услышал сигнал, о котором мы условились с Делчо, и вскочил. Вслушался получше, чтоб проверить, не послышалось ли мне. Сигнал повторился. Я дал ответный и растолкал Стефана, чтобы встретить ребят.

Выражение лица Мордохая недвусмысленно говорило о том, что они попали в переделку.

— Говорите же, что случилось? — накинулись мы со Стефаном на них.

— Мы наткнулись на засаду, — сказал Делчо, — но все обошлось. Только Мордохай потерял свой ранец.

— Нет, я не потерял его, а он у меня свалился с плеча, когда я залег. Когда же мы стали перебегать от межи к меже, я сразу не обратил внимания, что ранца нет, а когда заметил, то было уже поздно.

В ранце у Мордохая было несколько пар нижнего белья, клещи для перерезания проводов и пара кусочков мыла. Мордохай здорово напугался, и весь дрожал, а когда мы со Стефаном его успокоили, он расплакался, потом схватил лежавшее рядом с ним тесло и попытался покончить с собой. Я выхватил тесло у него из рук и отчитал как следует. В эту минуту я невольно вспомнил слова Велко, сказанные им в ответ на похвальбу Мордохая в Малом Бучине: «А ты полегче, не заносись так. Какой ты герой, увидим после!»

Эта история с засадой была началом деморализации Мордохая, и если бы я мог представить себе тогда, на какую мерзость он решится через несколько дней, я ни за что не стал бы отнимать у него тесло.

В следующий вечер мы со Стефаном отправились в Бохову и по пути туда узнали, что засада была организована слишовским старостой — Смило Гиговым, а нападение на Делчо и Мордохая совершил подрядчик Асен Радойнов. С этого дня Смило Гигов и Асен Радойнов были внесены в список врагов народа, и их ждала кара.

* * *

Наш боховский лагерь располагался в урочище, известном здесь под названием Бож. Это был небольшой буковый лесок, окруженный заброшенными полями. Неподалеку находился домик тети Божаны. В лагерь приходила она сама, ее дочь Райна, бай Гюро и жена его Катя — сестра тети Божаны.

Мы добрались туда почти на заре. В рюкзаках у нас не было ни крошки хлеба, а одежда была так мокра, словно ее только что вытащили из корыта. Первым делом нам надо было подать знак тете Божане, что мы тут — тогда она принесет нам еду, а вторым — дождаться солнца. Мы надеялись, что оно подсушит нашу одежду.