Не так давно - [184]

Перед тем как ребятам тронуться, Златан собрал их в одной комнате и четко объяснил, что и как разведывать, каким образом сигнализировать в случае опасности. Предупредил, чтобы никому об этом не говорили ни слова.

Ответственным в группе был назначен тринадцатилетний мальчуган Стоян Костов — приятель Иванки. Из-за того, что он спас Иванку от ареста, Златан относился к нему с наибольшим доверием.

По пути в школу ребятишки неоднократно останавливались. Это делалось по команде Стояна, организовавшего что-то вроде репетиции — каждый школьник один раз выступал в роли полицая и один раз в роли самого себя. Репетиция проводилась в определенной последовательности: выступающий в роли полицая останавливался на дороге — серьезный и хмурый — и строгим голосом спрашивал другого:

— Эй ты, есть в махале партизаны?..

— Нет, — отвечал другой.

— А не врешь? — был второй вопрос «полицая».

— Пусть моя мать умрет, если вру, — клялся другой и проходил.

Тогда «полицай» верил и больше не спрашивал.

Репетиции принесли большую пользу. У самой школы староста остановил детей. Посмотрел на них строго и испытующе, а затем спросил:

— У вас есть партизаны?

— Нет, — ответил, не задумываясь, Стоян.

— Врешь, — с деланной уверенностью сказал староста.

— Если вру, пусть моя мать умрет, — Стоян перекрестился.

Остальные глядели и еле сдерживали смех, а Стоян повернул голову и плюнул через плечо, чтобы ложной клятвой не навлечь на себя беду. Староста не заметил обмана, поверил и отошел, а дети долго еще смеялись хитрости своего вожака. Эта хитрость уберегла партизан от неприятностей.

Вечером Златан поблагодарил Стояна за сообразительность и отправился с группой к селу Колуница.

В ОТРЯД

Три года подряд Васил Зарков, Бойко Борисов и Георгий Симеонов призывались в одно и то же кавалерийское подразделение. Последний раз их уволили в запас в апреле 1943 года. При увольнении трое друзей дали друг другу обещание, что если их призовут еще раз, то они пойдут в казарму, получат оружие и оттуда — прямо к партизанам. Договорились поддерживать тесную связь и в гражданской жизни.

Все трое разъехались в разные стороны. Васил поступил работать на электростанцию в селе Курило под Софией, Бойко — на какой-то винный склад в Софии, а токарь Георгий тоже устроился где-то в Софии.

Вскоре Васил принял руководство партийной организацией в своем родном селе Кытина, связался с отрядом «Чавдар» и организовал ряд саботажей. Венцом всего оказалось его участие в операции против полиции в Кремиковцах.

Бойко же был связан с Трынским отрядом. Будучи членом РМС и нашим старым приятелем, он собирал средства и одежду для отряда в банишорском квартале и передавал их людям, назначенным для этой цели. Один лишь Георгий остался без связи, но и в его квартире укрывались товарищи, бывшие на нелегальном положении и действовавшие в столице.

Прошел почти год после их последнего призыва. На этот раз они подумали, что о них забыли, и решили, что их обещанию не суждено сбыться и дальнейшую борьбу придется вести по-прежнему в отдельности, не имея возможности добраться до оружия. Но в это время положение в войсках стало очень сложным. Одних тех, кто стоял под знаменем царя, не хватало для решения непосильной задачи — уничтожения партизан. Партизанское движение со дня на день разрасталось, отряды росли, район действий расширялся, фашистскую армию разбросали не только по Болгарии, но и по всей Югославии и Греции. Весной 1944 года правящей верхушке пришлось дополнительно мобилизовать несколько призывов.

Васил, Георгий и Бойко также получили повестки. На этот раз их призывали не в 7-й, как раньше, а в 11-й конный дивизион в город Брезник. Прежде чем явиться в казарму, они встретились и припомнили свое старое обещание Теперь его можно выполнить, так как Брезник находился недалеко от «Республики» — так условно назывался район, где действовал Трынский партизанский отряд.

В казарму они прибыли, опоздав на четыре дня. С опозданием являлись все мобилизованные, но правительство не в состоянии было навести порядок. Васил и Георгий остались в Брезнике, а повестка Бойко была на село Режанцы, в пяти километрах от города. Там формировался один из эскадронов. Это в известной степени могло сорвать их план, но Бойко сумел завоевать доверие своего командира, и тот стал часто отпускать его в Брезник оформлять получение какого-то багажа.

Однажды командир спросил у него:

— Что за багаж такой — каждый день его получаешь и все никак не получишь?

— Шоферы отказываются его брать, господин подпоручик, — ответил Бойко, — а жена стеснительная, настоять не может.

Хотя подпоручик и рассердился на него, но на другой день опять отпустил в город.

На этот раз Бойко предупредил своих друзей, что дело того и гляди сорвется и вряд ли можно будет уйти вместе с конями, как договаривались. Кроме того, еще не было получено оружие.

Фашисты боялись вооружать солдат. Ожидали дня выступления в Грецию.

Пришло 7 апреля. Оставался только один день до отправления эскадрона. Молодые солдаты, которые также собирались бежать из казармы, один за другим отказывались. Видно, страшно им было. Однако трое друзей сдержали свое слово. Они пытались связаться с нами через Крума Савова из Брезника, но бай Крум, опасаясь провокации, не доверял им и отказал в содействии. Тогда они решили сами отыскать следы отряда. Вечером 7 апреля Васко и Георгий провожали Бойко из города. Небо было ясное, и на нем, как на синей поляне, свечами горели тысячи звезд. Тянуло прохладой.