Не так давно - [159]

Хорошую встречу партизанам устроили и жители махалы Ивановцы. В этой махале жили бай Стоядин — отец Стоянчо, в доме которого была на лечении Иванка, усатый весельчак дед Тошо, Станимир и другие. Эти люди оставались верными делу борьбы до самой победы. Здесь Денчо вместе со своими помощниками создал базу для храпения оружия, боеприпасов и техники, а такие люди, как дед Тошо и бай Стоядин круглосуточно находились на посту.

Холодная погода в феврале месяце заставляла отряд по нескольку дней находиться на одном и том же месте. В махалах Денчо предполагал провести дней пятнадцать. В махале Полом наши решили заняться стиркой, помыться, переодеться. Согрели воду, собрали корыта со всей махалы, и в домах деда Василко, деда Филина и Ивана Гюрова поднялось столько пару, что ничего не было видно. В это время разведчики отряда были посланы на дороги, ведущие к Кровавому Камню, они вернулись запыхавшиеся и доложили, что к махале приближается полиция. Денчо сразу же дал команду всем взяться за оружие и отставить стирку; оставив махалу, партизаны отошли в ближайший лес.

— Они-то ушли, — говорил в тревоге дед Василко, — а вот мы куда уйдем? Что будем делать с мокрым бельишком?

— Что тут гадать, — ответил ему дед Филип. — Собери все в корзину и — в сарай. Там никто не догадается его искать.

— Дело говоришь, старина.

Старики быстро собрали белье, запихали в корзины и отнесли в сарай.

Только они успели управиться, как полиция появилась в махале.

— Эй, старик! — окрикнул один из полицаев деда Филипа, который лопатой чистил с крыльца снег. — Куда делись шумцы?

— Какие шумцы? — в недоумении спросил старик, поднося руку к уху, чтобы лучше слышать.

— Те, что были в махале, — ответил вызывающе полицай.

— А вы кто такие, не шумцы ли? — дед Филип притворился, что плохо видит.

— Вот вытяну тебя по горбу раза два плеткой, сразу увидишь, какие мы шумцы, — окончательно рассердившись, закричал полицай. — Не видишь что ли, что мы полицаи?

— Плохо вижу, не сердись, парень. Нет у меня ни шумцов, ни полицаев.

Полицаи оставили деда Филипа и пошли к деду Василко.

— Эй, старый хрыч, — крикнул тот же полицай, — есть ли шумцы в махале?

— Нет, парень, нет. Сюда они не приходят.

— Как не приходят? — спросил полицай, — куда же они приходят?

— Не знаю, — ответил дед Василко.

— Где же они скрываются, если к вам не приходят?

— Не знаю. Это не мое дело.

— Чье же, если не твое?

— Ваше, чье же. У меня своих забот хватает. Старуха у меня больная, да и сам едва вижу.

— Что же, в этой махале все слепые? — с иронией спросил полицай и пошел к другому двору.

Убедившись, что партизан в махале нет, полицейские убрались.

— Эй, Филип! — крикнул дед Василко. — Иди скажи ребятам, что эти собаки убрались, пусть возвращаются. Замерзнут в такой холод.

В Поломе отряд стоял три дня. Тут и старые, и малые, все были на нашей стороне. Люди здесь не только симпатизировали партизанам, но были готовы ради нас на самопожертвование.

Дружба между жителями махалы Полом и партизанами существовала еще с осени 1943 года, когда отряд возвращался из села Божица. Отряд остановился тогда в лесу, партизаны ждали, когда стемнеет, чтобы прийти в какую-нибудь махалу. Еще днем к часовому подошли ребятишки, он недоумевал, что делать с ними. Дал сигнал, и тут же пришел к нему Денчо. Поздоровался с детьми за руку, спросил, кого как зовут, из какой они махалы, и вдруг заметил, что один мальчик как-то странно дергает головой и высовывает язык. Денчо растерялся, подумав, не перепугался ли мальчишка. Расспросил часового и детей и понял, что Генчо — так звали мальчика, — такой от рождения, время от времени заикается, гримасничает и показывает язык.

Дети были из махалы Полом.

— Есть фашисты в махале? — спросил Денчо.

— Нет, — ответили наперебой ребятишки.

— А плохие люди есть?

— Плохих людей у нас нет, все хорошие, — отвечали дети.

— Тогда назовите самого хорошего.

Дети переглянулись и, пожав плечами, замолчали. Трудно им было решить, кто самый хороший.

— Говорите же, — настаивал Денчо.

— Все, — ответил Генчо.

— Так уж и все, — оборвал его один из ребятишек. — Дед Тома самый добрый. Он дает нам инструменты, чтобы мы делали санки и тележки, а летом учит косить.

— Верно, верно, дед Тома самый хороший, — повторили все дети.

— Хорошо, — сказал Денчо. — Если дед Тома самый хороший, вечером мы придем к нему.

— Я хочу, чтобы вы к нам пришли, — сказал Генчо, — мой тятя тоже хороший.

— Как зовут твоего тятю?

— Симо, — ответил Генчо, мучительно выговаривая каждый слог.

— Хорошо, — придем к вам и к вам, и к вам, — Денчо говорил, обращаясь к каждому из мальчишек. — У всех в махале побываем.

На всякий случай он отпустил детей лишь к вечеру, попросив их никому не говорить, что видели партизан. Но как не сказать, когда Денчо дал им карандаши, резинки, и детям не терпелось поделиться радостью.

— Эй, к нам шумцы придут! — первым крикнул Генчо.

— Ура! — выкрикнул другой мальчишка. — Шумцы нам дали карандаши и резинки.

Так вся махала узнала, что отряд находится в ближайшем лесу и что партизаны собираются прийти в гости.

— Старуха! — крикнул дед Василко. — Спроворь что-нибудь, ребятам надо поужинать.