Не та, кого ты искал - [80]

Лулу шагнула в гостиную. Место ее мамы пустовало. Она посмотрела на телевизор, но экран не светился. Ни журнала, ни банки Dr. Pepper. В ванной комнате не горел свет, так что на мгновение Лулу оказалась сбитой с толку. Она повернулась на каблуках и увидела сидевшего в кресле отца.

Ахмед, должно быть, заметил удивление и разочарование на лице Лулу, но не подал вида. Он чистил апельсин и предложил одну дольку ей, она отказалась, покачав головой. Когда она была маленькой, простое угощение апельсином казалось самым важным занятием в мире. Но сейчас она не могла просто разделить с ним апельсин. Она чувствовала себя так, будто все испортила. Когда Лулу думала об апельсинах, ее сердце разбивалось.

Она села напротив отца на диван, рядом с тем местом, где обычно сидела ее мать, если бы она тоже была в комнате.

Лулу открыла рот, но Ахмед заговорил первым:

– Мама сказала, что ты пошла смотреть кино. Твой любимый фильм, – его тон был нарочито спокойным, как будто он всегда так говорил с дочерью о ее ночных гуляньях. Это был ровный поток фактов с еще не сформировавшимся осуждением.

Лулу с готовностью ответила:

– Да, показывали «Монти Пайтона и Священный Грааль», и ты же знаешь, как я его люблю. Это было классно – смотреть его на большом экране. – Именно ее отец познакомил ее с юмором Пайтона несколько лет назад.

– Да, я помню, – сказал Ахмед.

Лулу поняла, что последует далее.

– Моя Эйми говорит, ты пошла в кино с другом. Каким другом? – его вопрос невозможно было истолковать иначе. Он перевел взгляд с апельсина прямо на нее.

– О, – Лулу выпустила из груди дыхание, которое задерживала, – не друг. Парень. Джеймс.

– Какой Джеймс? – Ахмед сузил глаза.

– Джеймс Денер. – Лулу покусывала губы.

– Кто такой этот Джеймс? Еще и в полночь?

Лулу не поняла, пробормотал ли ее отец эти слова себе под нос или выкрикнул их ей в лицо. От апельсина ничего не осталось, и, судя по всему, последняя долька оставила неприятный привкус: только горечь во рту и никакой освежающей сладости. Лулу вдруг почувствовала себя уставшей – из-за позднего часа, из-за напряженных отношений между ней и ее отцом в последнее время, из-за всех тех раз, когда у нее уже были подобные дискуссии в жизни. Она ощутила застрявший в глотке крик, но знала, что он никогда не вырвется.

– Твоя мама, она знает об этом?

– Да. Она знает.

Он покривился. Это была безобразная, искаженная версия его лица. Лулу не могла сказать, почему именно ей не нравились такие гримасы, то ли потому, что они так уродовали его лицо, то ли потому, что виной им была она. Она будто видела физическое воплощение, эдакую визуальную гиперболу всех тех разочарований, которые она у него вызывала.

– Ну, – сказал он голосом человека, которому нечего было сказать, но отчаянно хотелось сказать хоть что-нибудь.

– Я знаю, баба, – сказала Лулу. – Я знаю.

Она встала, склонилась и легонько поцеловала отца в лоб – наполовину извинение и наполовину прощание, как во время церемонии Ашуры. Лулу повернулась, чтобы удалиться к себе.

– Хорошо, – сказал отец у нее за спиной.

Лулу повернулась.

– Что хорошо?

Ахмед кивнул.

– Все хорошо, хабибти.

Лулу его поняла. Отец мог иметь в виду ее отношения с парнями, или ее возвращения домой в два часа ночи, или то, что ее тошнило в кусты. Но он говорил не об этом. Он говорил даже не о сцене, которую она устроила, или каше, которую она заварила. С ней все хорошо. С ней все будет хорошо.

– Спасибо, баба. За то, что привлек шейха Фади на мою сторону. Я знаю, что это помогло.

Ахмед покачал головой.

– Не благодари меня, он уже был на твоей стороне. Он сам пришел ко мне.

Это оказалось для Лулу новостью.

– Поблагодари его, милая. Поблагодари его и покончи с этим. – Ахмед поднялся и поцеловал Лулу в лоб, покидая комнату. – Разберись с этим.

И на этой загадочной ноте Лулу повалилась на диван. Ей удалось разговорить Эмму и вовлечь ее в свой план. Все остальное подождет до понедельника.

Глава 24 Последнее слово

Лулу не знала, как долго уже она наполняла крошечные коробочки глазированным миндалем. Наверняка их можно было купить уже заранее наполненными. Тем не менее она сидела, подхватывая миндаль кончиками пальцев и роняя его в эти до нелепости маленькие контейнеры. На секунду она задалась вопросом, а не проще ли вместо коробочек наполнять миндалем мешочки. Бесполезная мысль, но Лулу все равно полюбопытствовала. Это отвлекало ее от мыслей о поцелуях с Джеймсом, о примирении с Эммой и о том, что будет, когда через два дня занятия в школе возобновятся. Предвкушение сделало ее нервной. У нее был план, оставалось надеяться, что он сработает. У нее была подруга, и нужно было только набраться терпения. Это было начало чего-то нового. Путь был темным и извилистым, но Лулу уже могла представить свои последующие шаги.

Лулу надеялась, что этого будет достаточно.

Несмотря ни на что, ей все же нравился этот ритм в доме аль-Кати. Во время каждого визита она получала чай от кхалы Зины и недовольные взгляды от тетушки Сальвы. Но эти взгляды выражали подлинные чувства, и Лулу, которая сама всегда все чувствовала до глубины души, ценила эту искренность. К тому же свадебные приготовления давали ей шанс сбежать ненадолго из дома, от неловкости общения с братьями, неодобрения матери и загадочного поведения отца.