Не страшись урагана любви - [19]

В его жизни вообще было всего три любовных истории. Несчетное количество связей, но только три любовных истории, и пи одна из них не была подлинной. Первые две вообще по-настоящему нельзя было считать, поскольку он так и не трахнул этих девушек. Одна была в колледже, когда он был еще слишком зелен, чтобы верить, что девушкам это нравится. Она оказалась лесбиянкой. Вторая была большой, пышной красноволосой ирландо-американкой на Гавайях, где он служил в ВМФ в годы войны, с ней он не зашел дальше сжимания руками платья поверх соблазнительно мощного лона. Теперь у нее четверо детей. Обе не в счет. И потом третья: длинная, о Боже, четырнадцатилетняя история с Кэрол Эбернати.

Он полагал, что эту историю он должен засчитывать, раз она столько длилась. Но, конечно, она никогда не была настоящей, типа истории Кларка Гейбла и Кэрол Ломбард. Что касается связей до и во времена Кэрол Эбернати, некоторые были хороши, другие — похуже. Но ни одну нельзя назвать любовной историей. Любовная история, как не так давно решил Грант, предполагает потребность, всепоглощающую, непреодолимую потребность, и не просто непреодолимую, а счастливо непреодолимую по любым мотивам потребность одного человека в другом, которая заменяет все на свете. И если счастливого поражения перед потребностью нет, то это нельзя называть любовной историей, только связью. И еще: эта потребность должна быть… Но в свои тридцать шесть лет он не смог размышлять дальше.

Кэрол Эбернати. Хант Эбернати. Когда он вернулся домой из ВМФ и с войны заканчивать колледж и писать пьесы, они оба казались ему очаровательными. Семья Хантов, от имени которых получила свое название окраина Хант Хиллз, и семья Эбернати жили в Индиане со времен Сумасшедшего Энтони Уэйна. Они основали Хант Хиллз. Кэрол и Хант были детьми двадцатых годов, обожающих: енотовые пальто и Штутц Бэакет, а она — шляпки «колокол» и платья без лифов. Когда Грант (а он всю свою жизнь читал о них в местной газете «Стар») в свои двадцать два года встретил их, Кэрол было тридцать девять, Ханту — сорок один. Сейчас Гранту было тридцать шесть, ей — пятьдесят три. Этот факт легко проглотить, но переварить трудно. Ирония была еще глубже, поскольку ее имя, так уж случилось, было Кэрол[1].

Родившись в бедной семье из Теннеси, двинувшейся на север, она встретила Ханта в школе. Позднее — Грант узнал об этом от нее (он никогда не говорил об этом с Хантом!), — в колледже Блумингтона, где она работала официанткой в деловой части города, он ее обрюхатил и оплатил аборт, после которого она едва не умерла от заражения крови, а затем, более или менее благородно освободившись от нее, он все-таки вернулся и, возможно, из-за какого-то специфического, мучительного рыцарского мазохизма женился на ней.

Семья мужа ее терпела, но так и не приняла. Как и загородный клуб, где ее считали сумасбродкой из-за сумасшедших фокусов, которые она порой выкидывала. Он никогда не был искренен с нею. Обладая безграничной энергией, она реализовала себя в общественной жизни, модах и увеселительных приемах, но всегда ощущалось, что и этого ей мало. У нее были три-четыре связи в загородном клубе, одна с молодым, богатым и счастливо женатым доктором, остальные — с более молодыми мужчинами беднее ее, которым она помогла начать свое дело. Затем она открыла для себя литературу и театр и начала писать пьесы, организовав Малый театр Хант Хиллз.

Хант стал лучшим игроком в гольф в Индианаполисе, а может, и во всей Индиане, генеральным управляющим самого большого в регионе завода строительных материалов, он любил машины, трахал многих официанток и других девушек из низших классов и превращался в крепкого пьяницу.

К моменту появления Гранта они, по ее словам, уже много лет не спали вместе, хотя выходили вместе в свет и давали дома приемы, и Хант однажды серьезно угрожал бросить ее.

Это была настолько банальная история, что из нее нельзя было сделать ни романа, ни пьесы. Появление Гранта не сделало ее менее банальной. Он знал минимум двадцать бездетных пар, разбросанных по малому Среднему Западу, которые «усыновили» безденежного молодого художника или писателя, ставшего членом семьи и в то же время трахавшего хозяйку всей конторы. Пожалуй, только одна не совсем предсказуемая деталь спасала эту историю от полной банальности — Рон Грант, благодаря судьбе, счастью, таланту или всем трем вместе, стал всемирно известным драматургом. Да плюс тот факт, что Кэрол Эбернати, пока текли годы их совместной жизни, начала все больше увлекаться восточными философиями.

Как раз через четыре года после начала их связи Кэрол Эбернати начала читать множество книг по оккультизму. Их физическая любовь (никогда не бывшая удовлетворительной, так как через весьма короткое время она стала заниматься сексом только одним способом, только в одной позиции) быстро приходила в упадок по мере того, как она все больше занималась духовной стороной мира.

Правда, конечно, что Грант занялся другими женщинами вскоре после начала их связи (чтобы быть точным — через неделю после того, как она отказала ему в смене способа, в смене позиции), но даже в этом случае он не мог поверить, что он