Не ссорьтесь, девочки! - [142]
— Очень просто. Я вот жил-жил. С кем-то спал. Снимался в кино. Деньги зарабатывал. Не жизнь, а сплошной водоворот событий. Но тут, вы только представьте себе, приходит момент, когда ты сталкиваешься с кем-то, кто переворачивает всю твою систему координат с ног на голову. Весь твой опыт оказывается бесполезным. И ты — дурак. Но дурак счастливый.
— Дурак и есть, — отчитал его Дмитрий Иванович. — Упустил свою фею?
— Сейчас выпьем, дорасскажу.
— Нет уж, давайте сначала рассказывайте, — настаивает Соня, — а то потом забудете. А я от любопытства умру.
Нонна плавно занесла руку на спинку стула подруги и ущипнула ее за спину.
— Ой, мамочки! — пискнула Соня.
— Я никак понять не мог, кто она? Что она делает в этом ресторане? Одна. И ведет себя так странно. А еще она смешная! И знает об этом! И не боится этого! А остроумная! Я ее шутки до сих пор знакомым цитирую.
— Что это ты там наговорила? — шепнула Юля Нонке.
— Да не помню я…
— Ну а чем же закончилось ваше внезапное и чудесное знакомство? — спросила блондинка, пришедшая неизвестно с кем.
Нонна напряженно ждала, что он ответит, будто от этого что-то важное зависело в ее жизни. То, что он вообще заговорил о ней, можно было интерпретировать по-разному. Просто забавная байка из богатой событиями жизни бесшабашного актера. Или своеобразное публичное признание. Нонкина мнительность позволяла принять любой из этих вариантов. Пока он рассказывал о некой незнакомке без имени, об абстракции, образе, видении, но если он заговорит об оставленной ею пьесе, начнется голая правда — у пьесы есть титульный лист, и на нем черным по белому выведены фамилия и имя. Нонка подалась вперед, и Юля крепко схватила ее за плечо.
Олег молча, словно раздумывая о чем-то, смотрит под ноги, а потом на Нонну.
— Да ничем. Незнакомка исчезла так же стремительно, как и появилась.
— Ну чистая Золушка! — съязвила Соня, глядя на подругу. — Наверное, боялась превратиться в тыкву.
Блондинка подхватила:
— И неужели ничего не оставила на память? Может, туфельку?
Олег неопределенно пожал плечами и загадочно взглянул на Нонну.
— Выпьем, наконец.
— За любовь…
— За женщин пьем…
— Всегда готов…
— И я!
— И за День Победы! — вдруг говорит Нонна.
— За нашу победу, — отвечает Олег, и в голосе нет насмешки.
Сегодня решили не слушать современную музыку. Завели патефон, поставили старую пластинку. Разбрелись по парам, танцевали. Под ногами шуршал песок. Дмитрий Иванович пригласил Нонну.
— Как хорошо у вас… настоящая дача. Сосны, залив, белые чехлы на стульях.
— Мне было бы трудно без всего этого. Счастье, что эти белые чехлы нужны не только мне одному.
Старик с нежностью смотрит на внука. Эдик и Юля стоят обнявшись, едва раскачиваясь в такт песни.
— Повезло вам, Дмитрий Иванович, с внуком.
— Это не везение. Хорошие дети, добрые внуки — это не везение, это что-то другое. Не везение, нет. Это… правильно организованное жизненное пространство. Это закономерность. Если деревце растет в хороших условиях, оно должно быть сильным и красивым.
— Бывает же иначе?
— Бывает. Но мы же не патологический случай рассматриваем?
— Нет. Эдик — самое здоровое и сильное деревце, которое я встречала.
— А я поливал, — с гордостью заявил Дмитрий Иванович.
Нонна рассмеялась.
Олег танцевал с блондинкой и что-то жарко нашептывал ей.
— Извините, Дмитрий Иванович, я присяду. Голова кружится, от вина, наверное.
Нонна вдруг почувствовала зверский голод. Она целый день ничего не ела, испытывая колоссальные психологические нагрузки, как космонавт во время полета. Она почти влюбилась в эту так называемую знаменитость за его благородство и искреннюю к ней симпатию. Она даже подумывала подойти и поговорить с ним, о том, прочел ли он ее пьесу и как она ему показалась? А он!
Взяла в руки шампур с шашлыком, с аппетитом надкусила и поперхнулась — Олег стоял в полуметре от нее и внимательно смотрел, как она, набив рот, пыталась проглотить кусок мяса.
— Не надо на меня так смотреть, я шампур проглочу. Дайте поесть.
— Ешьте. Я разве мешаю? Мне нравится, что у вас аппетит появился.
— Знаете что? Лучше я вас на шампур нанижу.
Олег пятится на безопасное расстояние.
— Не сможете. Не посмеете. У меня ваша пьеса.
И пропадает в темноте, крикнув напоследок:
— Вы еще на свидание ко мне придете.
Нонна выдернула подруг из гущи событий и отвела за дом. Соня недовольно закурила — она только начала рассказывать анекдоты.
— Смотрит во все глаза, — пожаловалась Нонна. — И наглый такой.
— Это любовь, — отмахнулась Соня.
— Кобель он! — отрезала Нонна. — Как же пьесу-то у него забрать?
— Какую пьесу? — спросила Юля. Ей бы сейчас на качелях с Эдиком.
Нонна мрачно смотрит на подругу. Она вынуждена заново объяснять позорный эпизод своей биографии.
— Оставленную во время бегства с поля боя.
— А, да, забыла.
Соня, как всегда, настроена решительно:
— Предлагаю действовать напрямую. Подойти и сказать: «Отдай пьесу, старый кобель!»
— Почему старый? — ревниво уточнила Нонна. — Ему лет сорок всего.
— Смотри-ка, защищает! — Соня, повеселев, подмигнула Юле. — Еще не все потеряно! Ноник, а ты спрячься в кусты, он будет идти мимо, а ты — тут как тут!
Сколько голов, столько же вселенных в этих головах – что правда, то правда. У главного героя этой книги – сапожника Хачика – свой особенный мир, и строится он из удивительных кирпичиков – любви к жене Люсе, троим беспокойным детям, пожилым родителям, паре итальянских босоножек и… к дону Корлеоне – персонажу культового романа Марио Пьюзо «Крестный отец». Знакомство с литературным героем безвозвратно меняет судьбу сапожника. Дон Корлеоне становится учителем и проводником Хачика и приводит его к богатству и процветанию.
О том, что на самом деле творится в голове мужчины, рассказывает невероятно увлекательный и уморительно смешной роман английского писателя Пола Райзина.
— Многие приемные дети впоследствии так и не могут по-настоящему сблизиться со своими родными матерями, даже когда они абсолютно искренни друг с другом, — заметил Джоэль. — Вот почему я изначально был не в восторге от твоей идеи отыскать ее. Я опасался, что ты просто стремишься найти замену Лорне. — Я никогда не ставила такой цели, — Дэйзи ласково провела кончиками пальцев по его озабоченному лицу. — Если быть до конца честной — мне не нужна другая мать. Меня привлекал сам процесс поисков и раскрытия тайны.
В этом романе читатель не найдет никаких загадок. Он написан настолько честно, что сразу понимаешь: цель автора — не развлечь, а донести простую истину об отношениях мужчины и женщины. Героиня книги Анна пытается найти ответы на самые трудные вопросы, которые ставит перед человеком любовь. Можно ли возлагать вину за неудачи взрослой жизни на свое несчастливое детство? Следует ли жить с нелюбимым человеком, считая это признаком зрелости? Или это признание поражения?.. Судьба Анны еще раз подтверждает: не только окружающий мир, но и личный выбор делают нас теми, кто мы есть.
Эугенио и Маргарита друзья детства, которые любят друг друга чистой и преданной любовью. Но всё вокруг словно препятствует их чувствам — и родители, и сословное неравенство, и предрассудки окружающего общества, и, наконец, религиозные устремления самого Эугенио, который отправляется на учебу в семинарию, чтобы стать священником. Однако он не может забыть Маргариту и разрывается между религиозностью и необходимостью отказаться от плотской любви. Что победит в душе молодого человека — любовь или вера? Как совладать с жизненными обстоятельствами и сословными предубеждениями? Что сильнее — страсть или религиозность? Надежда или отчаяние? Верность или вероломство?
История Бертрана и Лолы началась в парижской квартире на улице Эктор. Забавная случайность привела Лолу к соседям, где она и встретила Бертрана. Фотограф, чья работа – съемки по всему миру, и стюардесса, что провела полжизни в небе, – они словно бы созданы друг для друга. Бертран и Лола гуляют по Парижу, едят сладости и пьют кофе, рассказывают друг другу сокровенное. Однако их роман – всего лишь эпизод. Вскоре Бертран отправится в очередную командировку, а Лола – на собственную свадьбу. Она должна быть счастлива, ведь ее будущий муж, Франк, – перспективный ученый и ценит ее, как никто другой.