Не ссорьтесь, девочки! - [137]
С тех пор как Эдик взял ее, Юлькину, жизнь в свои мужские руки, в голосе появились жесткие нотки. Она теперь смотрела на девчонок другими глазами. Ей, еще совсем недавно самой слабой, самой беспомощной из троих подруг, стало казаться, что девочки нуждаются в том, чтобы ими управляли. Конечно, Соне очень повезло с Добрушей, за что, кстати, и им с Нонкой большое спасибо. И Добрушино влияние исподволь ощущается в каждодневном Сонином поведении, но он далеко. Не может же он каждый раз, когда Сонька волнуется, протягивать свою крепкую мужскую руку через Атлантический океан? А о Нонке и говорить нечего. И что с ней будет, если никто не позаботится? Вот и сейчас проявляет женское упрямство, беспричинно лишая себя простого удовольствия.
— Девочки, дача, первые листочки, солнышко, шашлыки!
— Не поеду, — упорствует Нонна.
— Поедешь, — обещает ей Юля.
— Не поеду.
— Вот ослица упрямая! — хлопнула Соня журналом по столу и Нонкины карты разлетелись по полу.
— Все равно не поеду, — мрачно сказала Нонка, подбирая колоду.
— Поедешь.
— Не поеду.
— Хорошо. Что нужно сделать, чтобы ты поехала? — пытается быть конструктивной Юля (многому научил ее Эдуард).
— Да ничего не нужно! Не поеду, и все.
Соня устала уговаривать Нонну. Сколько можно?!
— Ты посмотри, а? — говорит она Юле. — Не сдвинуть. Уперлась, и не сдвинуть с места.
— Я должна все время держать руку на пульсе, — объясняет Нонна.
— На каком, блин, пульсе?! — кричит Юля, изнемогая от Нонкиного каприза. — Миша — большой уже мальчик. Зачем его все время контролировать?
— Я не контролирую!
— Нет, контролируешь. Душишь все время. Постоянно душишь мальчика! — накинулась на нее Соня.
— Я не душу, я волнуюсь! — голос начинает дрожать. — Вы что, не понимаете? Он все, что у меня есть!
— А мама? — тихо спрашивает Юля.
— Он все, что у меня осталось от… Феди.
И Нонка заплакала. Вот чего они добились своей настырностью. Бесчувственные коровы. Каждая отхватила себе по роскошному мужику и совершенно, ну ни капельки не понимают, что она чувствует.
— Все, все, все, все, все… — Соня обнимает ее. — Ну, все, ну не плачь. Прости за «ослицу», ты не ослица, ты просто дурочка у нас.
— Ну прости, — на всякий случай тоже извиняется Юля…
— Ноник. Поедем на дачу. Ну поедем… Хочешь, мы тебе мобильник купим? Чтобы ты домой звонила.
— Зачем мне мобильник? Я и по вашим могу позвонить. Я из автомата домой могу позвонить. А если он уйдет из дома? То куда я позвоню, я издергаюсь вся. Представляете, если что-то случится, как я с этой самой дачи добираться буду?
— А хочешь, мы вам обоим по мобильному телефону купим? Денег Добрушиных много еще осталось.
Купили два телефона — Нонке и Мише. Настроение сразу улучшилось, но все же подругу берегли. Старались не говорить о полноте и о Феде. Сели в неприметном сквере, что затесался между двумя высокими серыми домами, и развлекались мелодиями вызова. Когда звучала «Мурка», Нонна брезгливо морщилась.
— О! А хочешь вальс из «Щелкунчика»? — предложила Юля.
— Ужас! — отказалась Нонна.
— Не ужас, а Петр Ильич Чайковский.
— Пошлость, — заявила Соня. — Не Чайковский, конечно, а то, что его на телефоны ставят. Надо что-то нейтральное.
Юля протянула трубку подруге:
— Пожалуйста, попробуй найди здесь что-нибудь нейтральное. Есть все, кроме нейтрального.
«В лесу родилась елочка», «Желтая подводная лодка», «Шаланды, полные кефали». Действительно, чего тут только не понатыкано. Наконец зазвучал канкан.
— Славно. Похоже на стеб, — обрадовалась Соня.
Нонна прикрыла глаза. Какая суета кругом. И мобильный телефон. К чему? Зачем она согласилась? Поддалась на уговоры подруг. А кто ей будет звонить?
— Мне кажется, у нее сейчас депрессия начнется, — замечает Юля.
— Уже, — сообщает Нонна.
— Ни фига! — заявляет Соня. — Когда услышит канкан, у нее сразу настроение улучшится.
— Сомневаюсь.
— Ни фига! — утверждает Соня. — Я вот нашла восточный мотивчик. Очень нашему Нонику подойдет.
Протяжная и витиеватая мелодия действительно Нонке понравилась. Ее невозможно было запомнить и напеть, зато она не раздражала избитостью или неприкрытым эпатажем.
— Набирай номер, — предложила Соня.
— Какой? — испугалась Нонка.
— Какой-нибудь. Любой. Позвони куда-нибудь.
— Зачем? Вы-то тут. Кому мне еще звонить?
— Попробуй позвонить, — просит Юля. — Ну пожалуйста.
— У меня вы да дом.
— Домой позвони.
— Точно! Мама! Мама, это я! Запиши, пожалуйста, номер моего телефона.
— Я, слава богу, знаю номер твоего телефона, — заявляет строгая Араксия.
— Мам, ну что ты меня за дурочку принимаешь?
— Да!
— Запиши номер мобильного. Мы и Мише купили. Сегодня его порадую.
— Порадуй меня, пожалуйста, — требует мать. — Скажи свой номер идиоту, который звонит и вешает трубку. И скажи, чтоб не звонил сюда больше.
— Какому идиоту?
— А я не знаю. Кто-то звонит и вешает трубки.
— Так кому я могу сказать, если ты не знаешь, кто это?
Мать бросила трубку. Нонна печально вздохнула и постаралась улыбнуться подругам.
— Вот так.
— Не обращай внимания, — просит Юля.
Юльке легко говорить. Ее мама не потребует лишней пары обуви, она сама кого хочешь обует. И даже благодарности ждать не будет.
— Сейчас я приду домой, и она будет требовать очередные португальские туфли.
Сколько голов, столько же вселенных в этих головах – что правда, то правда. У главного героя этой книги – сапожника Хачика – свой особенный мир, и строится он из удивительных кирпичиков – любви к жене Люсе, троим беспокойным детям, пожилым родителям, паре итальянских босоножек и… к дону Корлеоне – персонажу культового романа Марио Пьюзо «Крестный отец». Знакомство с литературным героем безвозвратно меняет судьбу сапожника. Дон Корлеоне становится учителем и проводником Хачика и приводит его к богатству и процветанию.
О том, что на самом деле творится в голове мужчины, рассказывает невероятно увлекательный и уморительно смешной роман английского писателя Пола Райзина.
— Многие приемные дети впоследствии так и не могут по-настоящему сблизиться со своими родными матерями, даже когда они абсолютно искренни друг с другом, — заметил Джоэль. — Вот почему я изначально был не в восторге от твоей идеи отыскать ее. Я опасался, что ты просто стремишься найти замену Лорне. — Я никогда не ставила такой цели, — Дэйзи ласково провела кончиками пальцев по его озабоченному лицу. — Если быть до конца честной — мне не нужна другая мать. Меня привлекал сам процесс поисков и раскрытия тайны.
В этом романе читатель не найдет никаких загадок. Он написан настолько честно, что сразу понимаешь: цель автора — не развлечь, а донести простую истину об отношениях мужчины и женщины. Героиня книги Анна пытается найти ответы на самые трудные вопросы, которые ставит перед человеком любовь. Можно ли возлагать вину за неудачи взрослой жизни на свое несчастливое детство? Следует ли жить с нелюбимым человеком, считая это признаком зрелости? Или это признание поражения?.. Судьба Анны еще раз подтверждает: не только окружающий мир, но и личный выбор делают нас теми, кто мы есть.
Эугенио и Маргарита друзья детства, которые любят друг друга чистой и преданной любовью. Но всё вокруг словно препятствует их чувствам — и родители, и сословное неравенство, и предрассудки окружающего общества, и, наконец, религиозные устремления самого Эугенио, который отправляется на учебу в семинарию, чтобы стать священником. Однако он не может забыть Маргариту и разрывается между религиозностью и необходимостью отказаться от плотской любви. Что победит в душе молодого человека — любовь или вера? Как совладать с жизненными обстоятельствами и сословными предубеждениями? Что сильнее — страсть или религиозность? Надежда или отчаяние? Верность или вероломство?
История Бертрана и Лолы началась в парижской квартире на улице Эктор. Забавная случайность привела Лолу к соседям, где она и встретила Бертрана. Фотограф, чья работа – съемки по всему миру, и стюардесса, что провела полжизни в небе, – они словно бы созданы друг для друга. Бертран и Лола гуляют по Парижу, едят сладости и пьют кофе, рассказывают друг другу сокровенное. Однако их роман – всего лишь эпизод. Вскоре Бертран отправится в очередную командировку, а Лола – на собственную свадьбу. Она должна быть счастлива, ведь ее будущий муж, Франк, – перспективный ученый и ценит ее, как никто другой.