Не ссорьтесь, девочки! - [128]
— Юленька, детка, у тебя на сегодня запас юношеского максимализма еще не исчерпан.
Соня дотрагивается до груди.
— Нет, кажется, все-таки во мне еще жива любовь, — мечтательно говорит она и тут же вспоминает о своей обиде. — Хотя не верю я больше в любовь. Только в здоровый секс.
— А у тебя и не любовь, — утверждает Юля. — Это мазохизм вперемешку с капельницами.
— Ну и что! А может, это у меня гены. Может, прадед мой и прабабка были садо-мазо.
— Прадед твой был кобель еще тот, мне твоя мама рассказывала про него невероятные байки, а прабабка… Нет, точно гены! Шлялась направо и налево, как и ты.
— Мое тело. Куда хочу, туда и шляю. А мужа жалею и не брошу.
— Жалеешь, так терпи.
— Девочки, не ссорьтесь! — приказывает Нонна. — Юлька, одевайся! Сонь, лежать, не шевелиться и не плакать, усиленно верить в небо в алмазах и в крепкое плечо рядом! Юля, да одевайся же, что ты стоишь? Пойдем, а то не успеем спасти карьеру Жорика и Сонькин покой. Бери кассету, только аккуратно. Нет, я лучше сама.
Нонна впервые за это утро посмотрела на Юлю внимательно. Ее обкромсанная шевелюра срочно нуждалась во вмешательстве парикмахера.
— Господи помилуй! А у тебя парик есть?
Юля радостно:
— А как же!
Юля с Нонной съездили в Дом кино и отдали отборочной комиссии фестиваля Жоркину кассету. Конечно, никто не поверил в то, что Жорик — счастливый обладатель премии «Тэффи», но коробка с коллажем привлекла внимание. Сказали: «Оригинально!» Еще сказали: «Чувствуется креативное начало». Результаты отбора должны были стать известными скоро — через неделю.
Подруги позвонили Соне. Она слабо радовалась за мужа и говорила, что съедет от него к родителям.
— Нет, почему ты должна съезжать? — негодовала Нонна. — Пусть он съезжает.
Если Нонна сочувствовала ему как художник художнику, то вовсе не поощряла Жорку в его эгоизме.
— Это ваше коллективное жилье, Соня.
Но Соня, несмотря на природную незлобивость, на этот раз была обижена серьезно.
— Ладно, поступай как знаешь. Пока. Созвонимся.
— Ну что? — спросила Юля.
— Говорит, к родителям, к Лерке пойдет ночевать.
— Понятно. Схема знакомая. Сейчас дня два-три будет дуться. Естественно, не дождется от него извинений, а потом вернется к нему как ни в чем не бывало и будет старательно делать вид, что ничего не произошло. Так до следующего скандала.
Нонна мрачно кивнула.
Возле Дома кино молодые люди артистической наружности шумно обсуждали новый фильм. Вокруг витали слова «зернистость», «изображение», «монтаж», «гениально».
— Почему я не режиссер кино? — спросила сама себя Нонна. — Сняла бы фильм, прославилась.
— Да ты тщеславная! — догадалась Юля.
— Да, дорогая, да. И у меня есть недостатки, хотя я и приближаюсь к идеалу.
Подруги сидят за столиком в своем любимом кафе. Нонна записывает что-то в тетрадь — рукопись их будущего бестселлера. Юля вяжет из ярких разноцветных ниток.
— У меня идея, — внезапно сообщает Нонна.
Юля, не поднимая глаз от вязания, говорит:
— Может, хватит? Мне и так после твоей идеи месяц в парике ходить…
— У тебя хорошая голова, я имею в виду ее форму, а не содержание. Так что ты смело можешь обриться и сделать на скальпе качественное тату бесплатно и со вкусом в своем же собственном салоне.
— Ты чего такая игривая? — поинтересовалась Юля.
— Меня попутал бес шуток! Я вчера карты бросала, гущу лила и в воду глядела. Карты сказали: Соне нужен мощный романтический период реабилитации.
— Н-да? А гуща и вода что на это ответили?
Нонна замахала руками. Когда дело касалось потусторонних сил, она теряла чувство юмора. Как, впрочем, и при упоминании Феди, сына Миши, театра и еще некоторых вещей, которые Нонна считала святыми.
— Ты что, хочешь ее опять к Жорику отправить? Тогда после периода романтической реабилитации последует период больничной реанимации.
— При чем здесь Жорик? Ты слышишь, какие я слова произношу? Я говорю, слушай меня внимательно, «мощный», потом говорю «романтический» и еще слово «новый»!
Юля заглядывает в чашку с собственным кофе.
— И что ты тут можешь видеть?..
— Ну, не на таком же кофе гадают. Соньке нужен настоящий роман. Романтический. Я просто чувствую, что ей нужен такой роман.
— И что ты предлагаешь?
Нонна наклоняется к подруге и заговорщицки нашептывает, как будто здесь их могут подслушать:
— Посмотри в интернете сайты служб знакомств. Выбери самого красивого и богатого. Лучше иностранца.
— У меня уже был иностранец. Ничего хорошего. Теперь у меня Эдик.
— При чем тут ты, балдень? Включай-ка внутреннее зрение. Рисую картину. Соня вся из себя незаплаканная, красавица от пяток до ушей, на высоких каблуках, с гордо поднятой головой идет по Невскому Она идет навстречу жизни, улыбается. На нее оглядываются все, она — ни на кого. И вдруг…
— … неожиданно сталкивается с засранцем Жориком. Он падает перед ней на колени и требует, чтобы она немедленно вступила с ним в предосудительные отношения. Прямо здесь, на Невском.
— Да, требует! Да, в предосудительные! Но только не Жорик, а тот красавец, богач и иностранец, которого ты сегодня вытащишь из интернета.
— А зачем нам интернет? — удивилась Юля. — У нас же есть ценный кадр — Нинок из Дома дружбы всех народов.
Сколько голов, столько же вселенных в этих головах – что правда, то правда. У главного героя этой книги – сапожника Хачика – свой особенный мир, и строится он из удивительных кирпичиков – любви к жене Люсе, троим беспокойным детям, пожилым родителям, паре итальянских босоножек и… к дону Корлеоне – персонажу культового романа Марио Пьюзо «Крестный отец». Знакомство с литературным героем безвозвратно меняет судьбу сапожника. Дон Корлеоне становится учителем и проводником Хачика и приводит его к богатству и процветанию.
Прекрасная и отважная Ванда Майлз устала от метаний души и поисков себя. Встреча с тетей Марией, легендарным стеклодувом, поначалу не производит на девушку впечатления, но со временем в корне меняет привычный уклад ее жизни. Когда тетя Мария неожиданно раскрывает тайну родителей Ванды, девушка понимает, что пришло время узнать, кем на самом деле был ее отец. Пока Мария погружается в мир нью-йоркской богемы и принимает ухаживания красавца итальянца, ее племянница отправляется в старинную немецкую деревеньку Лаушу.
В этом романе читатель не найдет никаких загадок. Он написан настолько честно, что сразу понимаешь: цель автора — не развлечь, а донести простую истину об отношениях мужчины и женщины. Героиня книги Анна пытается найти ответы на самые трудные вопросы, которые ставит перед человеком любовь. Можно ли возлагать вину за неудачи взрослой жизни на свое несчастливое детство? Следует ли жить с нелюбимым человеком, считая это признаком зрелости? Или это признание поражения?.. Судьба Анны еще раз подтверждает: не только окружающий мир, но и личный выбор делают нас теми, кто мы есть.
Эугенио и Маргарита друзья детства, которые любят друг друга чистой и преданной любовью. Но всё вокруг словно препятствует их чувствам — и родители, и сословное неравенство, и предрассудки окружающего общества, и, наконец, религиозные устремления самого Эугенио, который отправляется на учебу в семинарию, чтобы стать священником. Однако он не может забыть Маргариту и разрывается между религиозностью и необходимостью отказаться от плотской любви. Что победит в душе молодого человека — любовь или вера? Как совладать с жизненными обстоятельствами и сословными предубеждениями? Что сильнее — страсть или религиозность? Надежда или отчаяние? Верность или вероломство?
История Бертрана и Лолы началась в парижской квартире на улице Эктор. Забавная случайность привела Лолу к соседям, где она и встретила Бертрана. Фотограф, чья работа – съемки по всему миру, и стюардесса, что провела полжизни в небе, – они словно бы созданы друг для друга. Бертран и Лола гуляют по Парижу, едят сладости и пьют кофе, рассказывают друг другу сокровенное. Однако их роман – всего лишь эпизод. Вскоре Бертран отправится в очередную командировку, а Лола – на собственную свадьбу. Она должна быть счастлива, ведь ее будущий муж, Франк, – перспективный ученый и ценит ее, как никто другой.
Семнадцатилетняя Саманта с детства живет по соседству с Гарреттами – шумной, дружной, многодетной семьей. Каждый день девушка тайно наблюдает за ними, сидя на крыше дома. Мама Саманты – сенатор, которая слишком увлечена работой и все свое время тратит на подготовку к выборам. Стараясь оградить Саманту от дурного влияния Гарреттов, она решительно запретила дочери общаться с этой семьей. Но в один прекрасный летний день Саманта знакомится с Джейсом Гарреттом. У него каштановые кудри, зеленые глаза и очаровательная улыбка.
