Не спросил даже, как меня зовут - [5]

Он схватил ее за плащ и начал свирепо целовать в губы.

— Видишь, я не боюсь тебя, — засмеялся он. — А может быть, ты сама расскажешь мне свои тайны, если они у тебя вообще есть?

Она положила ему палец на губы.

— Я выдам тебе свою самую страшную тайну. Она так велика, что покажется тебе вздором, пустяком. Я только зеркало. Я могу в своей жизни только отражать мужчин. Меня запрограммировали именно как такую машину, но я могу тебе еще кое-что сказать. Я открыла, что многие настоящие женщины тоже всего лишь зеркала. Они сами себя в них превратили. От страха.

Этот разговор начал ему надоедать. Он ничего не понимал. И к тому же был голоден.

Он поднялся на ноги и приказал женщине-андроиду следовать за ним. Почти невидимой тропой они пошли к его дому.

Антариды в доме не было. Дом был пуст, двери открыты. Скорее всего, она спала на ложе в одном из малых дворцов Толана, лежа под каким-нибудь некрофилом из высших сфер.

Нефрики зажег лампу, принес хлеб и мутное толанское вино. Он предложил угощенье девушке, стоявшей в дверях и наблюдавшей за ним через прикрытые ресницы.

— Я не ем, — ответила она, внимательно его разглядывая.

— Тогда сядь, пока я буду есть. Меня раздражает, когда ты так вот стоишь.

Покачивая бедрами, она подошла к столу. Было видно, что ее спроектировали доставлять мужчине удовольствие каждым движением. Он размышлял, каким образом ее легче всего убить.

— Какие секреты ты бы хотела знать? У меня нет тайн.

— Как легко тебя задеть, Нефрики, — ответила она мягко. — Об этом можно догадаться, судя по тому, как ломается твой голос в конце фразы. Мне это нравится.

— Такими глупостями тебе моего сердца не покорить, — сказал он, набивая рот хлебом.

— Мне нужна твоя душа, а не сердце. Ты привел меня сюда, чтобы открыть один из твоих секретов.

— Я привел тебя сюда, потому что хотел есть. Это мой дом, глупая ты гусыня, и больше ничего. Я мог бы перерубить твою пластиковую шею.

Она печально покачала головой. Положила обе руки на стол и сказала:

— О нет, ты привел меня сюда, чтобы показать мне, что живешь с женщиной. Я чувствую ее запах в этом доме. Но ты никогда не спал с ней. Почему ты живешь с женщиной, с которой не спишь?

Он ударил кулаком по столу.

— Потому что она моя сестра. Или ты считаешь, что я должен спать с собственной сестрой? Чтобы ни творилось в этом разрушенном мире, но за такое все равно полагается смерть.

— Но если бы не полагалась… — сказала она и позволила словам повиснуть в воздухе.

Он склонил голову и ел, не глядя на нее, мрачно кусая краюху хлеба.

Наконец он поднялся, пережевывая последнюю порцию.

— Ночь хороша. Идем искупаемся. А там видно будет. Плавать-то умеешь?

— Умею, Нефрики. Я, как и другие женщины, умею почти все, чего мужчины от нас ожидают.

Они прошли к морю. Временами он оглядывался, проверяя — идет ли за ним женщина-андроид. Она во всем его слушалась, но он ей не верил.

Он обязан был убить ее. Если бы судья Икану обнаружил, что он пощадил пришельца из разрушенного мира, то это означало бы смерть Нефрики. Но ему почему-то не хотелось ее убивать своими руками. Это создание было могучей волшебницей, знающей мужчин в такой степени, что это уже становилось опасным. Но ведь были и иные способы избавиться от нее.

Спускаясь вниз, к морю, они миновали стоящую на склоне резиденцию Икану. Она представляла собой нагромождение небольших башен, в которых только кое-где были видны маленькие квадратные окна, спроектированные так, чтобы не впускать внутрь солнечный свет. Здание напоминало муравейник. Когда мужчина и женщина-андроид проходили мимо него, то увидели свет в одном из окошек. Когда они, стараясь идти как можно тише, пробирались мимо главного входа, сидящий около него пес грозно прорычал: «Берегись!»

Но Нефрики сейчас был слишком занят своими мыслями, чтобы испытывать страх перед главным судьей города. Он спрыгнул вниз на песчаный пляж, а вслед за ним — девушка.

На пляже ночь казалась более светлой. Над головой мерцали звезды и их свет отражался в волнах. Теплая вода у берега светилась, как будто была насыщена люминисцентной краской. Вдоль пляжа миниатюрными фонариками проносились светлячки. Нефрики сбросил сандалии, а потом, немного поколебавшись, и одежду. Женщина-андроид тоже покорно разделась. Она стояла перед ним совершенно беззащитная, ее бесполезные груди были рядом с его торсом. Он услышал свой изменившийся голос:

— Войди первая в воду. Я за тобой.

Много времени прошло с тех пор, как его любимая Эталита рискнула войти в воду в этом самом месте. Вошла, чтобы найти свою смерть. Нефрики с того времени никогда не отваживался окунуться в манящую волну.

Он стоял на берегу и, уперевшись кулаками в бедра, смотрел, как девушка послушно заходит все глубже.

— Стой! — больше он не мог уже этого вынести. Вода доставала ей уже до лопаток. Она обернулась. Нефрики бросился к ней, крича что-то невразумительное.

Он схватил ее за плечи и вытащил на берег, пробиваясь сквозь бурлящую воду.

— Это опасно, — выдавил он. — Опасно. В воде машины…

Они рухнули на песок. Нефрики обнимал девушку, яростно ее целуя.

— Ты должна простить меня, простить…