Не спорь с судьбой - [35]

Закрыв глаза, Рейн умиротворенно вздохнул. Ему нравилось, как развивались их отношения, и особенно то, что Тамара стала доверять ему.

— Удобно?

— Угу, — ответила она, перебирая пальцами курчавые волосы на его груди.

— Нашла что-нибудь интересное для себя? — поддразнил он.

Его игривый тон придал Тамаре смелости.

— У меня на груди нет таких мягких вьющихся волос, — пожаловалась она.

Рейн бросил на нее утешающий взгляд и прикрыл глаза.

— Можешь играть с моими, когда захочешь.

Тамара рассмеялась, услышав такое многообещающее заявление.

— Тебе не кажется, что сегодня говорю только я? — Тамара посмотрела на Рейна. — Не хочешь ответить на мои вопросы!

Она почувствовала, как напряглось тело Рейна. Ее удивило, что на него так подействовала простая просьба.

— В чем дело, Мастере? — игриво спросила Тамара. — Сам ты буквально засыпал меня вопросами.

— Что бы тебе хотелось узнать, Тэмми Джо? — Легкость, с какой Рейн произнес это, помогла ему немного расслабиться.

Называя Тамару ее семейным именем, Рейн получил дополнительное время для обдумывания ситуаций. Женщину снедало любопытство — за две недели, проведенные с ним наедине, у нее наверняка накопилось много вопросов.

— Ну, для начала не скажешь ли, откуда у тебя эти шрамы на животе? — Тамара провела пальца ми по огрубевшей коже. — Ты чем-то болел или?..

Рейн положил свою ладонь на руку Тамары. Небольшие круговые шрамы были едва заметны для постороннего глаза. Он старался не вспоминать о них.

Почему он тянет с ответом? Тамара пожалела, что задала этот вопрос, видя, какую реакцию он вызвал у Рейна. Она спросила потому, что эти почти невидимые шрамы были единственным, что немного нарушало гармонию его совершенного тела.

— Тебе неприятно смотреть на них?

Наоборот. Они интриговали Тамару, как и все остальное в нем. Она молча наклонилась и поцеловала это место. Влажное тепло ее губ заставило Рейна замереть, а затем легкая дрожь пробежала по всему его телу.

— Черт, Тамара, не делай этого, — произнес Рейн, прерывисто дыша. Он схватил ее волосы и погрузил в них свое лицо.

В глазах женщины таились любопытство и восхищение. Лицо мужчины отражало восторг и муку.

— Тебе не нравится? — промолвила она тихо.

— Слишком нравится, — хриплым голосом ответил он.

— И мне тоже, — заметила Тамара легко. — Как только тебе в голову могло прийти, что в твоем теле что-то может быть неприятным для меня!

Рейн вздохнул, насмешливо улыбнулся и, успокоившись, притянул голову Тамары себе на плечо.

— Некоторые женщины отворачиваются при виде шрамов или других изъянов на теле, — пояснил он. — Я, правда, еще не сталкивался с этим, — добавил Рейн с лукавой улыбкой.

Тамара слегка толкнула его в бок. Это была ее единственная реакция на упоминание Рейна о женщинах, хотя она и расстроилась при мысли о них.

— Я жду, — напомнила она мягко, давая понять, что не позволит ему уйти от заданного вопроса.

Именно этот отрезок жизни, связанный с появлением шрамов, Рейну не хотелось вспоминать. Он видел, что отношение к нему Тамары постепенно улучшается, и боялся напоминать о том, что он бывший заключенный. Однако более подходящего времени для откровенного разговора, возможно не представится. А Рейн хотел открытых отношений с Тамарой.

— Я говорил тебе, что сидел в мексиканской тюрьме. Не могу сказать, что я был послушным заключенным. За мою строптивость охранники наказывали меня при каждом удобном случае.

— Тебя пытали? — в ужасе воскликнула Тамара, поднимаясь с травы. Ее рука вернулась к шрамам и погладила их. — Как они могли пойти на такое!

Рейну стало легче от ее сочувствия.

— Тюремные стражи делают все, что им взбредет в голову, а мой живот они использовали в качестве пепельницы.

— Они специально делали это? — Сердце Тамары наполнилось состраданием к гордому, строптивому юноше, каким, должно быть, был в то время Рейн. Пальцы, лежащие на шрамах, задрожали, и Тамара повернула к нему побледневшее лицо. Он уже пожалел о том, что сказал правду.

— Это произошло очень давно, — успокоил он ее. — Но в то время эта боль служила мне напоминанием о том, что я не потерял своего боевого духа.

Тамара продолжала гладить старые шрамы нежными пальцами.

— Тралоза виноват в этом, — прошипела Тамара сквозь зубы. — Пусть он сгниет в тюрьме и сгорит в аду!

— Поддерживаю, — смеясь согласился Рейн, получая удовольствие от такой яростной защиты.

Он прижал Тамару к себе.

— Расскажи мне об этом.

— Особенно и рассказывать нечего. Я пробыл в заключении два года, а затем вернулся домой и взялся восстанавливать семейный бизнес.

— Тебя лишили летных прав или что-то в этом духе?

— Мексиканское правительство конфисковало самолет, что и стало причиной нашего разорения. Отец отчаянно пытался через суд добиться моего освобождения, но для этого у него не было достаточной поддержки и денег.

— Он умер, так и не добившись своей цели? Прости за любопытство, — тихо произнесла Тамара.

— Да, — с горечью промолвил Рейн.

Несколько минут они молчали. Тамара понимала, что Рейн мысленно ушел в прошлое, как и она недавно. Ей очень хотелось, чтобы он поделился с ней своими мучительными воспоминаниями.

— К какому сроку тебя приговорили? — осторожно начала Тамара.