Не спорь с судьбой - [28]

Следующую неделю жизнь в хижине протекала слажено. Рейн и Тамара занимались каждый своим делом, избегая — без всякого усилия — близкого физического контакта. Тамара взяла на себя хлопоты по кухне и уборке хижины. Ей даже доставляло удовольствие выполнять обычную домашнюю работу.

Закончив дела, она выбирала книгу на полках, забитых всевозможной литературой, и погружалась в чтение. Дома ей не хватало времени на чтение. Что бы она ни делала — работала или отдыхала, Тамара включала великолепную стереосистему Рейна, и в хижине постоянно звучала музыка.

Она не покидала хижину. Рейн же проводил большую часть времени вне дома — колол дрова, ремонтировал постройки, ловил рыбу.

Сначала Рейн думал, что Тамара не выходит во двор из-за того, что он проводит там время, но вскоре понял, что она чувствует себя в большей безопасности внутри хижины. Это его удивляло и интриговало. По лесу Тамара передвигалась с уверенностью горного жителя, но не выходила из помещения даже ради глотка свежего воздуха.

После двух недель их пребывания в горах Рейн решил, что настало время изменить сложившийся образ жизни. Как дружески настроенные компаньоны, в отношениях которых не существовало ничего личного, они спорили о политике, искусстве, бизнесе. Проявляя уважение друг к другу, избегали вторжения в мир затаенных мыслей и чувств собеседника.

Рейну же хотелось большего. Он понимал, что играет с огнем, но его желание установить с Тамарой доверительные отношения росло с каждым днем. Его физическая потребность в ней тоже возрастала, хотя важнее было завоевать ее дружбу.

Однажды жарким солнечным полднем Рейн ввалился в кухню. Тамара укладывала в морозильник только что испеченный кекс.

— Хочешь искупаться? — спросил он, посмотрев ей в глаза.

— В горной реке? — Она удивленно подняла брови. — Я что, похожа на идиотку?

Рейн хитро улыбнулся.

— Почти тридцать градусов, — сказал он, наслаждаясь исходящим от женщины ароматом свежести.

— Советую тебе окунуть градусник в ледяной поток, — ответила она. — Вода спускается со снежных вершин и никогда не достигает подходящей для меня температуры.

Рейн разразился хохотом. Тамара не могла сдержать улыбку. Она удивлялась, как легко и непринужденно они подтрунивали друг над другом. Тамаре было приятно смотреть на Рейна. Он постоянно носил шорты, сделанные из обрезанных джинсов. Его тело покрывал бронзовый загар. Несмотря на внушительные размеры, фигура Рейна была стройной и весьма привлекательной. Сколько раз Тамаре хотелось коснуться его, но это приводило ее в смятение. Особенно после того, как Рейн дал обещание первым до нее не дотрагиваться.

— Так, значит, вода холодновата для тебя, — констатировал Рейн, хмыкнув.

Он сунул пальцы в морозильную камеру и, скривив губы, приложил их к плечу женщины.

Тамара удивилась: Рейн, кажется, снова начинает заигрывать с ней. Он так долго вел себя пай-мальчиком, что она перестала беспокоиться о своей безопасности, но сейчас, увидев дьявольский огонь в глазах Рейна, вздрогнула от внезапно набежавшей горячей волны.

— Уверена, что вода ледяная, — поправила его Тамара, отступив на шаг.

Она спорила, чтобы выиграть время и успокоиться, но не могла справиться с переполнявшим ее возбуждением. Рейн явно решил разрушить некоторые барьеры, которые сам воздвиг. Эта мысль взволновала и напугала Тамару.

— Хорошо, — уступил он. — Мы отложим на время купание. А как насчет рыбалки?

Тамару злило, что ее сердце от радости готово выпрыгнуть из груди: Рейн хочет взять ее с собой! Она встретилась с ним взглядом, обдумывая, стоит ли принять приглашение.

В хижине женщина чувствовала себя в безопасности. Там ее окружала привычная обстановка, позволяющая вести цивилизованный образ жизни, и ничто не напоминало об их полной изоляции.

Леса Тамара не боялась. Но если она проведет много времени вне хижины, тяжёлая атмосфера дикой природы начнет душить ее. К ней вернутся воспоминания о далеком прошлом и старые страхи.

Она знала, что Рейн не сможет понять ее опасений. В ту первую ночь она пыталась бежать через лес, но тогда желание освободиться из плена затмило воспоминания об эмоциональной травме, перенесенной девять лет назад. Сможет ли она справиться, если жуткие воспоминания снова захлестнут ее?

— Мы должны будем съесть то, что поймаем? — спросила она.

Желание быть рядом с Рейном заслонило мрачные мысли.

— Сначала надо бы поймать, — ответил он беспечно, хотя чувствовал: что-то не так. По напряженному выражению лица Тамары он понял, что в ней происходит внутренняя борьба.

— Какую приманку мы используем?

— Жирных земляных червей, — дразнящим тоном произнес Рейн.

Его сердце дало сильный толчок, Тамара, кажется, готова отправиться с ним.

— Я не хочу нанизывать их на крючок, — предупредила она, заметив по глазам Рейна, что ее согласие доставило ему радость.

— Каждый рыбак должен уметь пользоваться приманкой, — продолжал посмеиваться Рейн, боясь переборщить, чтобы не поколебать зарождающееся доверие к нему.

— Я рыбачка, но мой папа всегда готовил для меня приманку. — Тамара замерла в шоке: она упомянула об отце!

— Да? — как бы удивляясь, тихо спросил Рейн, не желая расстраивать женщину.