Не спите, Иможен! Наша Иможен - [63]

— Вы слышали? — взвыл сержант, обращаясь к Копланду.

— Кажется, я еще не оглох! А вы что, узнали себя в этом описании?

Все засмеялись, и Мак–Клостоу позволил себе намекнуть, что чудовищную ведьму, должно быть, поддерживают очень высокие «шишки», коли ей позволяется безнаказанно убивать кого ни попадя. Суперинтендант пришел в бешенство:

— Выйдите отсюда, сержант! Встаньте у двери с той стороны и не выпускайте никого из этой комнаты, пусть даже силой, пока я не разрешу всем присутствующим разойтись!

Мак–Клостоу вышел.

— Смерть Нормана Фуллертона с логической точки зрения невозможно приписать мисс Мак–Картри, поскольку они познакомились всего за полчаса до трагедии, а, при всей горячности нашей воительницы, я не думаю, чтобы она истребляла ближних просто развлечения ради!..

Иможен с благодарностью улыбнулась суперинтенданту и заговорщически подмигнула.

— Кроме того, по–видимому, О'Флинна застрелили по недоразумению. Эту версию подтверждают два последовавших за этим покушения на мисс Мак–Картри. Следовательно, и, я полагаю, вы согласитесь со мной, леди и джентльмены, что если все указывает на невиновность мисс Мак–Картри, то у нас есть серьезные основания считать, что убийца принадлежит к числу преподавателей Пембертона и находится сейчас в этой комнате.

Слова суперинтенданта вызвали сильное волнение, и даже Кейт Мак–Дугал, несколько утративший интерес к происходящему после того как угадал, что его мучительница снова выйдет сухой из воды, вздрогнул.

— К счастью, мистер Риз пострадал не так сильно, как нам сначала показалось… Я думаю, он обязан жизнью мисс Мак–Картри, чье появление спугнуло убийцу. Мисс, не могли бы вы нам его описать?

— Нет… Все произошло так быстро… И я в основном смотрела на Оуэна Риза.

— А кто–нибудь знает, куда направлялся Риз, когда на него напали? — вмешался директор колледжа.

— Ко мне!

Все взгляды тут же обратились к Иможен, но она и не подумала смутиться.

— Он шел с какой–нибудь определенной целью? — спросил суперинтендант. — Я хочу сказать: имеет ли это отношение к нашему расследованию?

— Насколько я понимаю, Оуэн Риз хотел извиниться передо мной за тогдашнее нападение в парке.

— Извиниться? То есть получается, это он на вас напал?

— Нет, просто знал, кто это сделал.

— Вы уверены?

— Вполне!

— Тогда, как только мистеру Ризу станет лучше, мы попросим его назвать нам имя виновного.

— Он ничего не скажет!

— Но почему?

— Потому что мистер Риз воображает, будто связан с ним долгом чести! Я же свободна от подобных обязательств и не вижу причин скрывать от вас, что убийца Нормана Фуллертона и Патрика О'Флинна, а также тот, кто дважды пытался отправить меня в мир иной и ранил Оуэна Риза, — это он!

И, словно само воплощение правосудия, Иможен торжественно указала на Гордона Бакстера. На несколько секунд воцарилась тишина, потом все разом закричали. Учитель физкультуры, казалось, не сразу понял, в чем дело, а когда до него наконец дошло, что его обвиняют во множестве разнообразных преступлений, вскочил и кинулся к мисс Мак–Картри. Дермот Стюарт попытался его остановить, но получил короткий прямой удар в переносицу, и нос несчастного тут же превратился в фонтан. Флора Притчел едва не упала в обморок. Мисс Мак–Фаддн помогла ей довести Дермота до дивана и уложить. Учительница рисования опустилась на колени возле Стюарта и, вытирая окровавленный нос, умоляла не умирать. Эти двое полностью утратили интерес к сражению. Благодаря ловкой подножке Сэмюелю Тайлеру наконец удалось повалить Бакстера, и тогда уж они с суперинтендантом вдвоем надели на парня наручники. Покончив с этой операцией, Копланд спросил учителя физкультуры:

— А теперь, мой мальчик, может, вы нам дадите кое–какие объяснения?

— Вы просто рехнулись! А эта рыжая дылда — больше всех остальных!

— Не думаю, Бакстер, что вам поможет такая глупая система самозащиты!

— Мне нечего защищаться, потому что я ни в чем не виновен!

— Он действительно не виновен, господин суперинтендант!

Все повернулись к двери. На пороге стоял мертвенно–бледный Оуэн Риз. Морин бросилась к нему.

— Оуэн, какая неосторожность!

— Я слишком долго молчал, Морин… и теперь обязан говорить. Констебль, вы можете снять наручники с бедняги Бакстера. Он провинился не больше, чем новорожденный ягненок.

Суперинтендант заколебался, но от Риза исходила такая уверенность, держался он так спокойно и властно, что Копланд кивком приказал Тайлеру освободить спортсмена. А Иможен начала опасаться, что ошиблась.

Оуэн Риз опустился в кресло.

— Несколько лет назад, — начал он, — одного преподавателя, до тех пор жившего исключительно для науки, потрясла нежданная встреча. В мюзик–холле того города, где он преподавал, учитель познакомился с неземным существом — танцовщицей–акробаткой — и по уши влюбился. В те времена на него возлагали большие надежды, молодая особа об этом узнала и, хотя страстно любила только деньги, согласилась выйти замуж. Таким образом она обрела очень скромное положение, но зато избавилась от социального круга, где ей не особенно нравилось, тем более что барышня получила прекрасное образование и в мюзик–холл попала случайно — просто потому, что считала учительский заработок нищенским. Эту сколь эрудированную, столь и бессердечную танцовщицу звали Фанни Песлер… Очень скоро она убедилась, что муж никогда не обеспечит ей желанную роскошь… Но Фанни так безумно жаждала денег, что потихоньку начала мошенничать. Дальше — больше, пока однажды не случилось то, что и следовало ожидать: ее посадили в тюрьму. Мужу пришлось уехать из того города, махнуть рукой на карьеру и перебраться в один отдаленный колледж, где никто не слышал о его печальной истории. А Фанни, освободившись через четыре года, решила, что надежнее всего скроет ее позор столь презираемая прежде работа учителя… Она изменила имя, ухитрилась подделать бумаги, и, по иронии судьбы, вышло так, что через несколько лет, когда Фанни уже почти стукнуло тридцать (хотя выглядела она гораздо моложе), она осела в колледже, где работал ее бывший муж.