Не спешите с харакири - [44]

Рульт хватает трубку.

— Привет, Лыська! — вякает он. — Ты не успел ещё обрасти?

Я представляю себе мину Старикана, получившего подобное приветствие в присутствии своего младшего коллеги.

— Слушай, твой Сан-А — потрясный тип! С ним не соскучишься! Так вот, если, благодаря вам, моя контора накроется, я совью cmegd{xjn на твоей лысине!

Он бросает трубку.

— Я не знал, что вы с ним на «ты», — лепечу я.

— А то! Мы с ним были в одном отряде Сопротивления во время войны и не раз вытаскивали друг друга из беды.

Я возвращаюсь к допросу красотки с универсальной клавиатурой, но нестандартными басами.

— Кажется, вы собирались сообщить мне что-то занимательное, крошка?

— Вряд ли. Просто я вспомнила, что, выйдя отсюда, швейцарец спросил что-то у постового на перекрестке — я увидела это в окно.

Вот так новость!

— Слава Богу!

Повернувшись к Рульту, спрашиваю:

— Понял?

Он вздыхает и сдергивает пиджак со спинки стула.

— Еще бы! Ты хочешь, чтобы я сходил в полицейский участок и нашел того легавого.

— Точно! Ты говоришь по-японски, и у тебя не возникало проблем с лягашами, так что это для тебя — пару раз плюнуть.

— Ладно, жди меня здесь, мисс Копирка составит тебе компанию.

* * *

Приятная компания, должен вам сказать, ребята. Белокурая куколка представляет собой отменный вариант время провождения ожидающего мужчины. Я ненароком замечаю, что у нее умопомрачительная грудь, на что она отвечает, что это у нее от рождения. Так как я в этом лицемерно сомневаюсь, она дает мне потрогать. Короче говоря, потихонечку-полегонечку я оказываюсь в таком положении, когда требуется доказать, что, если лошадь — лучшее завоевание мужчины, то последний, следовательно, является не менее ценным завоеванием женщины. Вскоре мне удается забыть о дневных занятиях с четырнадцатью чрезвычайно одаренными ученицами, и я приступаю к вечерней лекции по двойному тарифу. Я исполняю ей «Ночь на Балтике» с соло на балалайке, «Болгарский орехокол», затем «Олимпийский портик» и перехожу к кульминационной сцене «Почтальон звонит дважды», когда появляется Рульт. У него радостный вид.

— Я ухватил кота за хвост, папаша! — ликует он.

С прихлопами и притопами, он скандирует, как отпетый скандинав:

— Хоп! Хвала Будде! Хвала Будде! За швейцарцев, лорранцев и Эльзасцев!

— Ну что, мой легионер? — тороплю его я. — Каков результат расследования?

— Я знаю все!

— Что именно?

— Адрес того типа!

— Выкладывай!

— Так вот, я заявился в полицейский участок и навел справки о постовом, дежурившем на нашем перекрестке сегодня утром. Я встретился с ним и взял у него интервью. Наш тип, действительно, подрулил к нему утром. Но так как он говорил по-французски, его не поняли и посоветовали обратиться к продавщице в соседнем магазинчике по продаже радиоаппаратуры.

Наш Хелдер пошел туда. Он поговорил с девушкой, очаровательной японочкой. Он спросил у нее, где можно купить резиновые перчатки… Смекаешь?

— Черт возьми, это чтобы не оставить отпечатков пальцев!

— Ты прав, Гюстав!

— Девушка посоветовала ему базарчик на соседней улице. Они разговаривали совсем недолго. Хелдер спросил, не хочет ли она составить ему компанию этим вечером. Она ответила, что этим вечером занята, но будет свободна завтра. Тогда он назначил ей свидание у своей гостиницы.

— Название гостиницы? Быстро!

— Это «Айли Ситофи», довольно скромное заведение неподалеку отсюда. Я позвонил администратору и спросил, не останавливался ли у них некий Хелдер. Они ответили, что «да», но в настоящий момент он вышел.

Я прижимаю Рульта к своей благородной груди.

— Браво! Ты узнал номер его комнаты?

— Да, 118. Ты хочешь, чтобы я поехал туда с тобой?

— Нет, там может подняться шумиха. Тебе и так уже пришлось отдуваться из-за меня. Я буду действовать с парнем Бе-Рхю-Рье и по возможности, как можно тише!

— Скажите, ваш друг — японец? — ненавязчиво интересуется блондиночка.

— Нет, моя прелесть. От японца у него лишь одна желтизна!

Я покидаю их с тысячью и одной надеждой на удачу.

Глава 13

Полночь, час преступлений. Я объявляюсь в холле гостиницы «Айли-Ситофи». Портье в белой куртке читает за стойкой иллюстрированный журнальчик «Чин-чин».

— Я хотел бы поговорить с одним из ваших клиентов, который должен был остановиться здесь сегодня вечером, господином Бе-Рхю-Рье, — говорю я.

— Кто его хочет видеть?

— Месье Дюпон.

Он снимает трубку, и на другом конце резким скачком пробуждается Толстяк. Портье сообщает ему о моем визите.

— Вы можете подняться в номер 124, — приглашает меня цербер.

Я благодарю его. До сих пор все идет по плану. Берю спокойно снял себе номер в этой гостинице на одном этаже с таинственным Хелдером. Я захожу в номер коллеги.

— Ну как. Толстяк?

— Птичка у себя в гнездышке.

— Ты в этом уверен?

— Еще бы! Я заработал себе ячмень, пася в замочную скважину! Он вернулся к себе около одиннадцати и только что выключил свет.

— Он там один?

— Как рождественская елка в сиротском приюте!

— Тогда идём!

Берю массирует свой глаз, надутый воздушной струёй из замочной скважины.

— Такие штучки, — возмущается он, — не должны входить в обязанности старшего инспектора!

— Да, но ты можешь внести расходы на примочки в свои командировочные.