Не сотвори себе кумира - [29]

Однако же то, что списки «33 лучших» 1968 года явились итогом «свободного референдума», не могло не отразиться на их содержании. Конечно, успех или неуспех клубов по-прежнему оказывал психологическое воздействие на голосовавших, но магия сборной уже влияла на них с меньшей силой. Так, среди одиннадцати футболистов первого списка мы нашли игрока, который был отчислен из сборной. Имеется в виду Стрельцов. Но, может быть, его присутствие в первом списке объясняется влиянием другого референдума, того, что проводится среди спортивных журналистов, которые в 1968 году вновь назвали Стрельцова лучшим футболистом страны? Сомневаемся. Ибо в этом случае оставалось бы абсолютно непонятным, каким образом оказалось в том же первом списке имя Яшина, который в 1968 году уже не был в фаворе у спортивных журналистов (его имя, если помните, мы нашли лишь у пяти участников опроса из семидесяти девяти). Следовательно, дело было в чем-то другом. В чем же? Не в том ли, что, оставшись наедине с собственной совестью, семнадцать тренеров футбола просто не могли миновать имени величайшего из вратарей? И если эта догадка верна, то и Стрельцова они, вероятно, тоже вписали бы в свои листки — даже если бы он и не пользовался такой популярностью среди журналистов.

Но мы отвлеклись. А между тем составление списка «33 лучших» из области невинных послесезонных развлечений перешло в некую иную ипостась еще в 1963 году, когда тренер сборной Бесков предпочел нескольким игрокам экстра-класса футболистов менее одаренных, но более подходивших, по его мнению, для выполнения задач, стоявших перед командой. И действительно, сборная СССР без Месхи, Метревели и Нетто провела сезон 1963 года вполне достойно. К тому же ряд ее игр произвел приятное впечатление. И в конце сезона федерация поступила по давнему обыкновению: коль скоро имена Месхи, Метревели и Нетто в сборной не числились, то и среди первых номеров списка «33 лучших» места им, естественно, не нашлось. Дальше — больше, ибо селекционеры ФИФА взяли да и пригласили для участия в матче, посвященном столетию английского футбола, Яшина и... Месхи. Насчет Яшина все было ясно: он первый вратарь сборной. А Месхи? Спрашивается, можно ли было допустить, чтобы игрок, которому не нашлось места в сборной страны, выступал ни более ни менее как за сборную мира? Словом, Яшин поехал на «матч века», Месхи остался.

Так в 1963 году и было положено начало совершенно произвольной, абсолютно вкусовой перетарификации целого ряда подлинных звезд нашего футбола, игроков высокого международного класса, в футболистов «несовременных», «устаревшего типа» и т. д. и т. п. и только лишь по той единственной причине, что они не потрафляли вкусу тех или иных тренеров сборной. А поскольку перетарификация эта всякий раз закреплялась списками «33 лучших», она быстро замутнила кадровую картину отечественного футбола и особенно серьезно дала знать о себе тогда, когда у тренеров сборной в особой чести оказались игроки «английского типа». Но в 1963 году, разумеется, ни руководители федерации, ни сам Бесков и подозревать не могли, чем обернется это их начинание для клубного футбола в дальнейшем.

Между тем селекционер ФИФА Риера не ошибался ни восемь лет назад, когда вслед за именем Яшина назвал имя Месхи, ни в 1968 году, пригласив в свою сборную Метревели, хоть имени его мы порою не находили в сборной. Да и вообще Риера до сих пор очень точно отбирал наших звезд в сборные мира. Яшин, Шестернев, Воронин, Месхи, Метревели... Разве все они не виртуозы футбольной игры, не рыцари, не действуют (или действовали) на поле удивительно красиво, вдохновенно, порывисто? Словом, разве они не являются носителями действительно лучших традиций нашего футбола, олицетворением эстетики нашего спорта в целом?

Конечно, ими не исчерпывается список игроков, позволим себе сказать, традиционного направления советского футбола. Но и магия списка «33 лучших», смеем уверить, из года в год делала свое дело, так что в последнее время и некоторые клубные тренеры стали открыто зачислять игроков этого направления в «несовременные» и «устаревшие». И, глядишь, даже некоторыми тренерами детских и юношеских команд стало цениться уже превыше всего не умение играть технично и красиво, а способность «выполнять большой объем работы», то есть бегать без устали и энергично толкаться. И ведь сколько талантливых юных футболистов, не соответствующих этой мерке, этому «английскому типу», уже отчислено, погублено! Наконец, подмена этим новым эталоном традиционных наших понятий красоты футбола произвела в последние годы немалую деформацию и во вкусах болельщиков (преимущественно молодых), но — что еще более огорчительно! — во вкусах некоторых футбольных журналистов, видящих уже достоинство классного футболиста в беспрерывной беготне, «работе» и охотно соглашавшихся, бывало, с тем, что Лобановский — «балерина», Красницкий — «мало движется», Федотов — «непонятен партнерам», Мунтян — «ростом мал», Бышовец — «много водится», Козлов — «избегает силовой борьбы» и т. д. и т. п. А ведь каждый из этих игроков, как правило, показывал (или показывает) великолепный футбол по любым статьям, по самым строгим селекционным стандартам не уступал (или не уступает) тем самым зарубежным звездам, чьи имена неизменно сопровождают в нашей спортивной прессе восхищенные охи да ахи.