Не смотри мне в глаза... - [25]
Дом, крытый красной черепицей, в самом деле походил на крестьянский, но был необычайно опрятен. Я ожидала каких-то сложных церемоний – человек любит напустить туману там, где перед ним встает нагое, несомненное чудо. Но нас привели в чистенькую горницу, где в уголке чинно сидела в кресле с высокой спинкой женщина в черном одеянии. Она приветствовала нас кивком, и тут только я увидала, что это старуха. Простая старуха с некрасивым, землистого цвета лицом, крючковатым носом, пустыми бельмами слепых глаз. Разочарование было столь болезненно, что я не сдержала тяжелого вздоха, и старуха услышала его. Конечно, у слепых ведь обостренный слух!
Она засмеялась – молодым, девичьим, детским даже смехом. Словно коротко прозвенел и упал в траву колокольчик. За спиной у меня послышались шорохи, шепотки… Оказалось, у дверей толпится человек десять. Оказалось, Ирина, моя спутница, тоже отошла к дверям, и я стою одна перед слепой старухой. Одна, посреди комнаты, как на ладони у нее, на широкой, шершавой ладони.
– Выйдите все! – приказала старуха.
Топот ног за спиной подтвердил, что приказ ее исполнен. Я не шевельнулась, потому что знала – он ко мне не относится.
– Поди сюда, присядь, – предложила она, указывая на низенькую скамеечку. – Вот, значит, пришлось повидаться. Зачем пожаловала-то?
Удивительно – она ведь не могла говорить по-русски, а я совсем не знала по-болгарски, несмотря на родственность этих языков. Как мы понимаем друг друга?
– Елена, Елена, что же ты сделала со своей жизнью? – продолжала она с материнской грустью. – Что же ты натворила, глупышка?
Я хотела ответить, я хотела встать и уйти, но отчего-то разрыдалась, уткнувшись ей в колени, в теплую шерстяную ткань, пахнущую свежим хлебом и пылью. Я плакала, словно на собственных похоронах, я вспоминала всю свою нелепую, зря проведенную жизнь, я рассказывала ей, этой деревенской бабке, про свое сиротство, про страх перед враждебным миром, про обиды свои! Юность по колено в крови, насилие, любовь и обман Арсения, о котором я думаю все эти годы, которого люблю, как прежде! Долюшка моя, долюшка горькая! Когда ж я тебя до дна выхлебаю, когда сердце мое успокоится?
– Не плачь больше, не надо. – Носовым платком из грубого холста она на ощупь крепко утерла мне глаза и щеки, как маленькой, вытерла нос. – Велики твои грехи, Елена. Но ты отмечена высшей печатью…
Она говорила долго, но я не вслушивалась, боролась с приставшей вдруг икотой. Кажется, она просила меня одуматься, начать новую жизнь, родиться заново… Обычные благоглупости! Но кое-что в ее словах…
– А как увидишь свою внучку, кровь от крови твоей, как и ты, помеченную – откроются для тебя двери царства заветного, и будет там вечная жизнь, вечная молодость, вечная и чистая любовь…
Сомнений не было. Болгарская пророчица обещала мне смерть сразу после появления на свет моей внучки. Я не собираюсь жить вечно, это противно здравому смыслу. Но в моих силах отсрочить собственную кончину, отменив предполагаемое потомство раз и навсегда!
ГЛАВА 7
Мой сын хорош собой, высок, молод. У него пока не было женщины, он застенчив. Но дурное дело нехитрое! Моими врагами стали девушки. Любая из них – худая, полная, красавица, уродина, дура, умница, манерная студентка университета или разбитная колхозная доярка – могла принять семя моего сына и забеременеть моей смертью. Принести мне в раздутом, как глобус, животе мою смерть, и наивно ожидать, что я полюблю ее. Моя власть над сыном велика. Если я потребую, чтобы он никогда не женился, он этого не сделает. Но я ведь не вправе лишать его нормальной жизни, нормальных мужских удовольствий! Ни одно противозачаточное средство не дает полной гарантии, да и потом, девчонки так хитры, а Володька так простодушен!
– Бабьи фантазии, – отрубил Блинов. – Ладно, если тебе так нужно… Кое-что придумаем.
И он придумал, через несколько дней мне сама позвонила на дом женщина-врач. Необыкновенно звонким, серебристым голоском она сообщила, что готова решить мою маленькую проблему.
– Аппендицитом ваш сын не страдает?
– Да, недавно был приступ, – сказала я, понимая, что от меня ждут именно этого ответа.
– Нужно вырезать. Перитонит – неприятная штука. А попутно мы сделаем… В общем, произведем еще одно маленькое вмешательство. Вазэктомия. Зачатие исключается.
– Наверное, сложная операция?
– Нет, что вы! Простая, но дорогостоящая. Это вам обойдется…
Она назвала сумму, понизив голос, – вероятно, эта сумма была для нее запредельной. Но я только улыбнулась. Это цена моей жизни, дурочка с серебряным голосочком! Ездить тебе на «Волге», приобретенной у спекулянта по двойной цене, ведь именно на это ты хотела потратить свой незаконный гонорар? Мне жаль тебя и не жаль денег.
Но сквозь щекочущую радость я ощущала смутное беспокойство. Мы договорились – послезавтра Вовку кладут в больницу, я передаю половину суммы, другая половина – при выписке. Положила трубку, и тут беспокойство переросло в страшную уверенность. Опрометью кинулась я в комнату сына.
Он сидел на кровати и смотрел на меня так, словно видел впервые. Телефонная трубка валялась на тумбочке, издавала тихие гудки. Машинально я взяла ее, теплую, покрутила в пальцах и водрузила на жалобно звякнувшие рычажки.
Две половинки одного старинного кольца хранятся за тысячи километров друг от друга, в благополучной Швейцарии и забытой Богом российской провинции. Алексей, богатый швейцарский бизнесмен русского происхождения, получив в наследство половину кольца с романтической историей в придачу, решает отыскать русскую владелицу другой половины, чтобы жениться на ней.
Пятнадцать лет поселок Янранай благоденствовал – всего у жителей было вдоволь, миновали их и болезни. Берегла всех от печалей и бед Анипа – дочь шамана Акмаля. Трагедия произошла позже, когда девушка стала женой Сергея Гордеева и ждала от него ребенка. Муж оставил ее. Стерпеть великой обиды, нанесенной его семье, шаман-отец не смог и проклял род Гордеева. Теперь каждый из его потомков в одиночку должен победить силу старинного проклятия…
Мир этой книги изумительно пестр и разнообразен, в нем порой происходят странные случаи, необыкновенные совпадения и удивительные встречи… Кипят страсти человеческие, и бессмертные, древние, забытые боги, чьи храмы давно лежат в развалинах и жертвенники повержены, снова спускаются на землю. Они сходят в наполненную опасностями жизнь, чтобы снова познать любовь и ненависть, верность и предательство, горе и радость.
Молодые, обаятельные, красивые, преуспевающие… Этих шестерых, четырех мужчин и двух женщин, связывают не только общие интересы и образ жизни, но и теплые, искренние дружеские чувства. И все же, при всей доверительности их отношений, у каждого есть что-то, что хотелось бы скрыть не только от друзей, но и от самих себя — забыть, стереть из своей памяти. Неожиданно, словно по знаку невидимого дирижера, прошлое напоминает о себе каждому, и напоминание это болезненно. Мистика? Или чей-то коварный умысел? Что можно противопоставить злу, кроме доверия и любви?
Лиля – скромная швея, жизнь которой посвящена заботе о больном сыне. Все меняется, когда в семью возвращается разбогатевший брат. Лиля становится известным модельером, в нее влюбляется московский бизнесмен. Именно он случайно уничтожил кулон в форме пирамидки. Проснувшись утром, Лиля почувствовала, что проспала не пару часов, а несколько лет. У нее украли собственную жизнь. И сына. Что-то древнее и страшное пытается опустошить их сущность…
Разве мы можем знать или догадываться о том, что каждое явление нашей жизни имеет свое продолжение и оборотную, теневую сторону? Как в книге судеб, все переплелось в роковой узел. Женщины рода Ковалевых, Шапур Бахтияр, вельможа из Ирана, пластический хирург Тимур Вагаев… Кто-то из них уже сыграл свою роль на сцене жизни, а кому-то лишь предстояло стать важным звеном в цепи событий. Однажды в Петербурге, в семье балерины Мариинского театра, стали происходить не совсем обычные события… Ее внучка Анастасия решила изменить внешность в клинике и неожиданно пропала.
Он сделает все возможное, чтобы вернуть ее доверие Отпуск именно то, что Итану нужно, чтобы сбежать от голодных, одиноких самок своей стаи. Намереваясь хорошенько оттянуться, он не мог не думать о том, какое множество красивых девиц предлагает ему курорт, а вовсе не разнообразие еды. Но как только волк встречает Гвен, уже никто не вызывает в нем интереса. Итан приехал на отдых, чтобы избежать спаривания. И поэтому, он не собирается терять свою свободу без борьбы. Гвен была просто сбита с толку, когда услышала от своей пары полное отрицание того, кем они друг другу приходятся.
Ничто не остановит волка, нашедшего свою пару… даже ее собственные сомнения. После того как тот ублюдок бросил ее четыре года назад, Саманта знает, что она никогда не заполучит то, чего она действительно хочет. Когда она случайно набредает на город волков и просит их вожака разрешить ей остаться, она думает, что он соглашается лишь потому, что его заинтриговало нечто новое, ведь Саманта перекидывается не в волка, а песца. Она понимает, что все будет по-прежнему, едва она надоест вожаку. Джейсон понял, что его влечет к Саманте в ту самую секунду, когда она упала в обморок ему на руки.
«Ты — страна». Эти слова направляют каждое движение королевы Моны с детства. Она считает, что все ее действия и желания должны в первую очередь основываться на том, что лучше для озера Люмен. Это помогало ей выжить после вторжения алькоранцев, это дало ей силы вернуть страну, и теперь эта стальная решимость нужна ей для столкновения с деспотичным Седьмым королем Селено. Но, когда ее дипломатическая миссия приводит к болотам Сиприена в компании не лучших спутников, Мона понимает, что, хоть она и страна, она и та, что закрыта принципами и скована ошибками прошлого.
Что произошло три года назад? Дилан Стерлинг — аномалия, его сны предвещают события. Но с годами его дар превратился в проклятие. В темное проклятие в форме странного мужчины, охотящегося на него. Убивающего его. Но, в отличие от других людей, когда Дилан просыпается от кошмара, он все еще испытывает боль пыток. Ужас убийства продолжает впиваться в него. Боль, похоже, стала его частью. А потом повторяющийся кошмар раскрывает подсказку, что поможет ему понять правду о своем «состоянии». Время не на его стороне, с каждым днем границы между сном и реальностью все сильнее стираются.
Что похоронено — или кто похоронен — на заднем дворе Сюзанны? Когда призрак Марии де Сильва из девятнадцатого века будит ее посреди ночи, Сьюз понимает, что это не обычный визит вежливости — и не только потому, что к ее горлу приставлен нож. При жизни Мария была невестой Джесса — того самого Джесса, которого убили сто пятьдесят лет назад. Того самого Джесса, в которого Сьюз влюблена. Мария угрожает Сьюз, требуя прекратить строительные работы на заднем дворе. И Сьюз, кажется, догадывается, обнаружения чего — или, точнее, кого — Мария боится.
Нив Найтли живет в обычном мире. Здесь дежавю — лишь обман разума. Здесь не обращают внимания на совпадения. Здесь никто не думает о сбоях реальности. Нив Найтли живет во лжи. Но, когда ее кошмар о трагедии на следующий день становится правдой, она больше не может обманывать себя. Блестящая эмаль разбилась, и она заметила то, что скользит под поверхностью. Теперь у нее есть шанс понять загадку, что терзала ее с детства. Но при этом она сталкивается с двумя людьми, чего точно не ожидала. С любовью ее жизни, Диланом, загадочно пропавшим три года назад, и его странным лучшим другом Ромером, который и сам хранит секрет. Романтика, затаенная вражда и искупление теряют важность, пока их жизни запутываются от случаев, лежащих вне царства науки.