Не смогу жить без тебя - [29]

— Считай, что хочешь, мне все равно. — И отпустил ее руку, хотя продолжал сурово смотреть на нее. Она была уверена, что он видит ее насквозь, и ей не спрятать свои чувства, которые лучше не называть. — Но не вздумай вообразить, что я позволю тебе уйти с моим ребенком. Так что не строй несбыточных планов. Этого не произойдет.

— Ты не можешь держать меня здесь. — Сьюсан не узнала собственного голоса, дребезжавшего, как кусочки льда. Она и чувствовала себя покрытой льдом снаружи и внутри.

Но так ли все это? Чем дольше она находится рядом с этим человеком, тем меньше понимает свои ощущения. Потому что в ее твердом, непоколебимом характере образовалась трещина, и часть ее существа почти что радовалась тому, что он не отпускает ее от себя, из своей жизни.

— Я могу, — произнес Леонидас.

— Ты готов с утра до ночи караулить меня?

— Думаю, мне не придется тратить столько сил. География острова такова, что кругом море. — Он пожал плечами, явно наслаждаясь своим сарказмом. — Все, что мне нужно сделать, — это подождать.

Глава 10

Сьюсан не разговаривала с Леонидасом всю неделю.

За это время она обследовала каждый уголок острова. Она могла воспользоваться одной из машин в гараже, но не было смысла ездить туда-сюда по единственной пыльной дороге, которая вела из одного конца острова в другой, а весь путь составлял десять километров. На острове была пара пристаней, но они предназначались для купающихся, когда погода позволяла: к ним не причаливали лодки, да и никаких лодок на берегу не было видно.

Ни единого суденышка, на чем можно пересечь Ионическое море.

Кругом росли дикие оливковые деревья, но рощей их не назовешь. Был пляж, но там больше камней, чем песка. И деревни, как таковой, не было — всего кучка домов, прилепившихся к скале в одной из бухточек.

Те несколько человек, живущие на острове, работали в большом доме на верхушке самого высокого скалистого холма. Дом был построен беспорядочно, много открытых двориков и окон, выходящих на море и на утес.

Но этот первобытно-грубый пейзаж впечатлял больше, чем приукрашенные открытки с видами Греции. Сьюсан это могло бы понравиться, если бы не желание убежать отсюда.

— Ты не можешь вечно продолжать в том же духе, — сказал ей Леонидас спустя неделю после ее заточения.

Это произошло на вилле в библиотеке, куда забрела Сьюсан. Она не заметила, что там сидит Леонидас. Обычно он работал в кабинете в дальней части дома, и ей удавалось не сталкиваться с ним.

Сьюсан проводила дни в бесцельных походах по острову, словно ожидала, что волшебным образом появится мост на материк. Она загорала на скалах в теплую погоду, хотя для купания было еще прохладно. Либо гуляла среди оливковых деревьев. Когда уставала, то уходила в дом и рылась на книжных полках — книги пахли старостью и сыростью. В библиотеке, к ее удивлению, оказалось много хороших книг.

Не будь она на острове в капкане, это могло бы стать приятным отдыхом.

Сегодня она сразу подошла к объемистой стопке немецких романов, которые вчера попались ей на глаза. И выругалась на себя за то, что не огляделась, и теперь оказалась рядом с Леонидасом.

Он полулежал в удобном мягком кресле, положив ноги на стол, перед ним стояла чашка кофе. На широком подлокотнике кресла — открытый ноутбук, но на экран он не смотрел. Он смотрел на нее, снисходительно и насмешливо.

— Упрямься сколько угодно, Сьюсан, но это ничего не изменит. — Леонидас пожал плечами.

— С какой стати мне с тобой общаться? — вызывающе спросила она, кипя от злости. — Каких слов может от меня ждать тюремный надзиратель? Ты думаешь, что переиграешь меня? Но ты плохо представляешь, с кем имеешь дело. Ты еще не сталкивался с вдовой Бетанкур.

Он рассмеялся и запустил руку в темную шевелюру. Сьюсан поймала себя на том, что ей захотелось самой пропустить сквозь пальцы густые пряди.

— Я не боюсь собственной вдовы, малышка.

Он произнес это таким тоном и посмотрел на нее таким пристальным взглядом, словно пообещал ей что-то. Почему? Или ей показалось?

— А тебе следовало бы поостеречься, — холодно ответила она, схватила книжку и быстро направилась к двери.

Но вечером, когда она собиралась ложиться в постель и готовилась к длинным ночным часам — об этом она старалась не думать днем, — ее мучили мысли, что Леонидас ее одолеет. Он уже наполовину в этом преуспел.

Потому что Леонидас непреклонен.

Он не спорил с ней. Если видел ее в течение дня, то редко что-либо говорил. Особенно ее злило то, что он улыбался ей — и делал это часто — и уходил, чтобы заниматься делами «Бетанкур корпорейшн» дистанционно. Обслуга подавала еду на вилле только в определенное время, поэтому избежать Леонидаса, когда ей хотелось есть, было невозможно. Она с ним не разговаривала, и он тоже молчал, лишь улыбался, словно собственного общества было ему вполне достаточно.

Словно уже знал, как закончится их противостояние.

Каждый вечер Сьюсан ложилась спать на кровать под балдахином в гостевой комнате, которую считала своей спальней. И каждую ночь старалась не заснуть, но это ей ни разу не удалось. Она засыпала, и ей снилось, что ее поднимают крепкие руки и несут по вилле, а луна освещает внутренние дворики.