Не служил бы я на флоте… II - [33]

Говорят, через некоторое время экипаж ПЛА поставили в пример на высоком совещании в штабе флота… Командир долго пытал механика: как додумался до гениального изобретения, когда успел бумаги состряпать? А главное – как добыл бумагу от директора? Механик только хитро ухмылялся: директор тоже оказался человеком с юмором, пошел навстречу.

Зеленый пис

Ранняя осень девяностого года. Гласность, перестройка, алкаш Ельцин, последние потуги СССР сохранить сверхдержавность, первые упоминания о настырных парнях из экологической организации «Гринпис». Гринписовский корабль «Rainbow Warrior» прорывается к Новой Земле, на наш ядерной полигон.

Типа попротестовать, пошуметь, порисоваться. Советское телевидение неустанно вещает о провокации злодеев – ЦРУшников. Атомная подводная лодка «Андромеда», полгода назад пришедшая после модернизации из Северодвинска в заполярную Оленью Губу, третью неделю рассекает Баренцево море на глубине 150 метров, аккурат под этим самым «Rainbow Warrior». Подводникам такое сопровождение осточертело: хулиганы – экологи то стопорят ход, то резко меняют курс или вообще на месте крутятся. То есть явно издеваются над преследующей их советской лодкой. АПЛ – все-таки не мотоцикл, за маленьким суденышком ей следовать трудно, у лодки радиус циркуляции огромный. Флотское начальство, памятуя, с какой легкостью слетели погоны с сухопутных коллег после прилета на Красную площадь хулигана – малолетки Руста, процесс сопровождения контролирует трепетно: командир «Андромеды» замучился на всплытиях сообщать требуемые подробности о телодвижениях гринписовцев. Обозленные подводники переводят «Гринпис» как «Зеленый пис», причем второе слово используют в самых интересных трактовках. В один из дней старпом заступил на вахту злющий, как морской черт. Командир,

доверяя опытному старпому, удалился в свою каюту. Мрачно взирая на приборы в центральном посту, старпом вдруг задумчиво спросил: у кого на борту электробритва «Харьков» есть? Бритва тут же нашлась у кого-то из мичманов. Дальше было

так: лодка начала классический выход в торпедную атаку, прямо как на учебном полигоне. На «Rainbow Warrior» видать, народ сидел грамотный, распознал пугающий маневр. Кораблик заметался. Старпом, держа «Харьков», как гранату, решительно зашел в рубку гидроакустиков. И «слухачи» Гринписа вдруг четко услышали шум приближающейся со стороны советской подлодки странной боевой торпеды… Наш акустик, транслируя в мировой океан «харьковское» жужжание, постарался на славу: «Rainbow Warrior» резко повернул на курс 270 (то есть точно на запад) и дал самый полный ход. По-видимому, на кораблике совершенно справедливо посчитали, что с русскими шутки плохи. Струхнули, убежали в сторону Норвегии и больше у нас в тот год не появлялись.

Праздник севера

Середина 80-х. Метельная база советских атомных стратегических подводных лодок Оленья Губа на Кольском полуострове. Уже вянут уши от слов партийных и комсомольских начальников флотилии «перестройка» и «гласность». Уже появляются талоны и карточки на все-все-все. Казармы продувают насквозь так называемые новые веяния. В Оленью губу собирается комиссия из штаба ВМФ – проверять устройство службы и гарнизонной жизни. Командование 13-й ДиПЛ решает удивить комиссаров хоть чем-то, кроме «гикнувшейся» накануне поселковой котельной. Замкомдива по политчасти собирает всех политрабочих подводных лодок для проведения, как бы сейчас сказали, брейн – штурма. Спасительное решение вызрело в штабе за полночь после принятия внутрь приличной дозы напитка «Ворошиловский» (от слов ворованное шило, то есть спирт). Надо провести День коренных народов Севера с сопутствующими гонками на оленьих и собачьих упряжках, поеданием жареных леммингов и курениям ягеля. Сказано – сделано! Точнее вспомнили флотскую мудрость: «Хороший командир всегда командует: «Делай, как я!», а дурак – замполит – «Делай, как я сказал!».

Ушлые политрабочие поутру срочно доложили о придумке в политуправление Северного флота, в Североморск. Там инициатива поблуждала по умам большого поли-трабочего начальства, которое тут же присвоило классную идею себе – ведь только что Генсек по телику выступал насчет дружбы народов. И уже через сутки идея вернулась в Оленью Губу в виде грозной директивы: всем экипажам дивизии подготовиться и провести День коренных народов Севера. И чтобы обязательно были гонки на оленях и выступления национальных коллективов. Для проверки празднества направляется высокая комиссия. Командир дивизии облегченно вздыхает: значит, за лопнувшую котельную и за общую разморозку поселка не влетит, раз политрабочие едут всего лишь на День коренных. Проблем меньше.

Но проблемы все-таки были, правда, отнюдь не «котельного» рода. Главная: где наловить в сопках столько представителей местных коренных наций? А оленей где взять на шесть экипажей? А где арендовать хотя бы шамана с бубном для исполнения «коренных» культурных плясок? Ну, ни одного ведь в округе!

В штабе слушали – постановили – решили следующее: срочно прислать на инструктаж всех матросов, уроженцев Узбекистана и Казахстана – они хоть внешне на коренных, кажется, смахивают. Роль оленей поручили наиболее физически подготовленным и идейно сознательным офицеров (дело-то ответственное, матро-су-мичману не поручишь). В качестве национальной одежды использовать вывернутые мехом внутрь «канадки» (это такая подводницкая утепленная кожаная куртка).