(Не)случайное зачатие - [3]

Мысли снова метнулись к Самойловой. Хотел бы я знать все ее таланты. Не касающиеся работы — особенно.

Стоп. Дышать глубже, рассуждать здраво. Непохоже, что эта скромница вообще способна на нечто из ряда вон выходящее.

Я позволил себе еще один взгляд в ее сторону. Вид у нее был такой, словно только и ждет момента, когда будет прилично отсюда удрать. И эта ее неуловимость заводила еще сильнее.

Впрочем, спустя пару мгновений я засомневался во всем — и в скромности Екатерины, и в том, на что она способна и на что — нет.

Потому что от тарталеток Самойлова перешла к фруктам. Я смотрел, как ее губы смыкаются на банане и чувствовал, что способен кончить прямо здесь и сейчас.

От позора меня спасло то, что в этот момент Елизавета добралась до караоке и, вытерпев героически пару минут ее вокальных упражнений — или, скорее, испражнений — я понял, что пора спасать от этого зоопарка всех остальных.

— А теперь — в баню! — громогласно скомандовал я, отнимая микрофон у Лизы. Та, впрочем, не особо и сопротивлялась — вероятно, банные перспективы ей казались привлекательнее караоке.

Чего я не мог сказать о себе.

Непосредственно парилки располагались этажом ниже и там же находился бассейн для желающих поплескаться в более прохладной воде.

Идею провести этот корпоратив в бане я проклял в ту же минуту, как увидел Самойлову в купальнике.

Нет, он не был ни откровенным, ни даже открытым — она была облачена в самый простой слитный купальник, а на бедрах болталось розовое полотенце, прикрывая задницу, но одного вида того, как эластичная ткань обтягивала ее грудь, мне хватило, чтобы дойти до точки.

И когда Самойлова отложила на лежак полотенце и нырнула в бассейн, я инстинктивно схватил махровую ткань, еще недавно обвивавшую ее бедра и, оглядевшись по сторонам, точно преступник, скрылся с ней в ближайшей свободной парилке.

От мысли, что это полотенце касалось кожи Кати, срывало крышу. Чувствуя себя каким-нибудь чертовым фетишистом, я принюхался к своему трофею и мне даже показалось, что он пахнет ее духами. И это стало последней каплей.

Спустив плавки, я сомкнул пальцы на стоявшем колом члене. Возбуждение зашкаливало настолько, что мне хватило нескольких быстрых движений и образа Самойловой в купальнике перед глазами, чтобы кончить с глухим рыком.

Кончить в то самое полотенце.

А потом я стоял, опершись на дверь и прижимая к паху полотенце, и чувствовал, как по лицу течет пот — то ли от жары, стоявшей в парилке, то ли от стремительного, но бурного оргазма. В голове билась единственная мысль — все-таки я реально гребаный извращенец.

Часть третья. Катя

Я вдосталь плескалась в бассейне, решив, что сразу после купаний отправлюсь домой. Сотрудники уже напились и теперь с веселым гиканьем и улюлюканьем то прыгали бомбочками в воду, то кричали Гитлер капут и сбрасывали с бортика самых зазевавшихся.

Что будет дальше, я знала и так. Сначала все еще несколько раз дойдут до кондиции, а дальше начнутся танцы, вспоминать которые завтра будет стыдно всем, кто их увидит.

Выйдя из воды, я нахмурилась. Полотенца, которое валялось на одном из лежаков, на месте не было. Кто-то его утащил вместо своего? Только не это! Теперь тут днем с огнем не сыщешь того, чем можно вытереться, не рискуя подхватить чего-нибудь общественно-паразитного.

Мне стало прохладно и я помчалась в сторону парилок, лавируя между вошедшими в раж гостями босса. Ворвавшись в одну из них и плотно закрыв за собой толстую матово-стеклянную дверь, я удивленно охнула. В парилке было не очень-то и жарко, а мое полотенце лежало на одном из полков, и как тут очутилось, я ума не могла приложить. Или это было не оно? Может, кто-то принес в баню точно такое же как у меня? Простое и розового цвета?

Пожав плечами и забрав пропажу, я направилась к душевым, чтобы быстро смыть с себя хлорку и отправляться домой. Незамеченной, как я надеялась.

Стащив с себя купальник, быстро ополоснувшись и выйдя из душа, я поняла, что все это время ненароком думала о боссе. Возле него постоянно крутилась Лизочка, а когда не крутилась, то и дело стреляла в него глазами четвёртого размера. Мне было к такому не привыкать. Я уже даже мысленно начала делать ставки, когда же шеф женится на вот такой вот Лизочке.

Это почему-то разозлило. Я с остервенением начала растираться полотенцем, уделяя особое внимание тому, что ныло между ног. Да-да! При мыслях о Богуцком я не только злилась, но и успела изрядно возбудиться. Закатив глаза, представляла, как это он меня ласкает. Вот так же жестко и быстро… Стоп! Так, чего доброго, можно было и девственности лишиться, а этого допустить я не могла.

Все же убрав полотенце от истерзанного и чувствительного бугорка, я вытерлась махровой тканью, которая стала излишне влажной от моих манипуляций, и, вернув купальник на место, пошла обратно к остальным, чтобы выбрать время и возможность для побега.

— Кать! А я тебя ищу-ищу.

Я обернулась к Петру, который явно было подшофе. Смотрел на меня пьяными глазами и улыбался, как самый настоящий придурок.

— Зачем? — не поняла я.

— Давай потанцуем?

Снежковы руки уже обвивались вокруг меня, а я стояла, растерянная, прижимая к груди свое несчастное полотенце, и смотрела на Петра с удивлением.