Не сердитесь, Имоджин - [39]

— это ужасно страшный поступок и того, кто его совершил, непременно ждет самое суровое наказание, пусть даже он убил, чтобы защитить свою жизнь, то есть в целях самообороны. А оказалось, дорогая, все это враки, придуманные досужими журналистами, чтобы половчее водить нас за нос! И вот Вам доказательство: только что — ну, вернее сказать, где-то сразу после полудня — я укокошила какого-то иностранца, просто всадила ему пулю в физиономию, и все дела… Чтобы понапрасну не пугать Вас, милая крошка Нэнси, сразу же поясню, что этот господин проявил непозволительную наглость, а есть поступки, спускать которые мне не позволяет моя шотландская честь (шотландская, а не то, что вы подумали). Этот тип, видите ли, вздумал заставить молчать очень опасного для него свидетеля, а уж Вы-то, душечка Нэнси, знаете, чего стоит заставить замолчать меня… Однако должна признаться Вам, что этого подвига все равно оказалось недостаточно, чтобы вернуть мне мою утраченную честь, поэтому я, как только закончу писать Вам письмо, немедленно отправлюсь на поиски того, что у меня похитили. И если мне так и не удастся кое-что найти, то даже не знаю, как буду жить дальше, потому что, посудите сами, не могу же я появиться перед сэром Дэвидом Вулишем побежденной и обесчещенной! Тут ведь, дорогуша, речь идет о репутации всего нашего пола. Но Вы, Нэнси, можете вполне на меня положиться, я буду биться до последнего вздоха, и, если мне суждено пасть в этой борьбе, сохраните добрые воспоминания о той, кто подписал эти строки.

Ваша Имоджин.

Р. S. Что же касается другой истории, которая подавала мне надежды обрести наконец семейный очаг, то здесь почти ничего не изменилось. Но я буду держать Вас в курсе событий; если все-таки что-то получится, то надеюсь, дорогая моя Нэнси, Вы не откажетесь вместе с Дженис быть моими подружками на свадьбе. Обнимаю.

* * *

Мисс Мак-Картри решила отправиться на виллу «Вереск», чтобы нанести визит сэру Генри Уордлоу. Приняли ее там вполне по-дружески, и сэр Генри сообщил, что дня четыре будет отсутствовать, так как собирается съездить в Лондон, где, конечно, увидится с сэром Дэвидом. И надеется по возвращении получить наконец от нее те документы, которые ей было поручено ему вручить. В ответ шотландка заверила сэра Уордлоу: она сделает все, что в ее силах, чтобы не обмануть его надежды.

— Разумеется, сэр, вы уже в курсе, что произошло вчера в «Черном лебеде»?

— Само собой.

— Мне пришлось защищаться, и я выстрелила… Надеюсь, вы меня не осуждаете?

— Вовсе нет, мисс Мак-Картри. Кажется, я догадываюсь, кто был тот человек, которого вы убили. Так что можете не испытывать никаких угрызений совести. Вы оказали неоценимую услугу нашим агентам и вправе гордиться своим поступком. Этот тип постоянно держал их в напряжении, он был очень опасен. Что же касается меня, то нисколько не сомневаюсь: его появление в Калландере прямо связано с похищением документов, касающихся самолета «Кэмбелл-777». Нам остается только выяснить, кто был его агентом здесь, и тогда будет ясно, кто украл у вас пакет.

— Уверена, это тот самый валлиец, во всяком случае ведет он себя совершенно как дикарь, — тот, что называет себя Гербертом Флутиполом. Он постоянно мне вредит, а эти двое, Тайлер и Мак-Клоста, никак не хотят поверить, что он преступник. По их милости злоумышленник пользуется возмутительной безнаказанностью! Совершенно уверена, что пакет у него, иначе с чего это он вдруг оказался в «Черном лебеде», где ему абсолютно нечего делать?

— Возможно, вы и правы, мисс, но, знаете ли, когда имеешь дело со шпионами, никогда не следует поддаваться личным симпатиям и антипатиям. Никто не должен оставаться полностью вне подозрений, и на вашем месте я бы лучше повнимательней присмотрелся к этому мистеру Линдсею, в чьей комнате вам пришлось пережить столь тяжкие минуты.

— Эндрю? Да что вы, сэр, по правде вам сказать, он… я… в общем, мне кажется, он ко мне явно неравнодушен и даже, похоже, скоро попросит меня стать его женой…

— Ложь, мисс Мак-Картри, часто скрывается под маской нежной привязанности. Впрочем, вам видней, и я полностью доверяю вашему здравому смыслу. Я же, со своей стороны, тоже постараюсь вам немного помочь. Тут на почте у меня есть человек, который проверяет для меня всю более или менее солидную корреспонденцию. Он профессионал и способен в одно мгновение вскрыть и снова запечатать любой пакет, расклеить и заклеить любой конверт. Так что маловероятно, чтобы наши документы покинули Калландер, так сказать, легальным путем, мы бы все равно об этом узнали… Вы должны извинить меня, мисс Мак-Картри, но я позволил себе без вашего согласия дать указание взять под наблюдение мистера Линдсея и мистера Флутипола.

Если в мое отсутствие кто-нибудь из них попытается сесть в поезд или удрать на автомобиле, об этом сразу же станет известно в Эдинбурге.

— Благодарю вас, сэр. Можете не сомневаться, я тщательно изучу все варианты побега. Однако уверяю вас — в том, что касается Эндрю, ваши подозрения совершенно безосновательны.

— Просто обычная предосторожность, мисс…

* * *

Хоть Имоджин и попыталась отвести подозрения от будущего жениха, на самом деле замечание, брошенное хозяином дома, глубоко задело шотландку. Сердце ее отказывалось поверить в предательство Эндрю Линдсея — ведь всегда веришь в то, во что хочется верить… Однако у мисс Мак-Картри вполне хватало мужества не отступать даже перед самой жестокой правдой, и она пообещала себе вплотную заняться расследованием деятельности Эндрю.