Не считая собаки - [3]

– Нед, – осторожно поинтересовался Каррадерс, – сколько раз ты перебрасывался за эту неделю?

– Десять, – подсчитал я. – Нет, двенадцать. Ярмарка осеннего урожая в Троицкой церкви, благотворительный базар женских курсов под лозунгом «Все для победы!», благотворительное чаепитие со сбором средств на «спитфайеры». А, и еще епископские жены. Тринадцать. Нет, двенадцать. К миссис Биттнер я не переброской добирался.

– Миссис Биттнер? Жена последнего ковентрийского епископа?

Я кивнул:

– Она еще жива. И по-прежнему обитает в Ковентри. Леди Шрапнелл отправила меня с ней побеседовать.

– И что она может знать про старый собор? Ее на момент пожара еще и на свете не было.

– Леди Шрапнелл кажется, что епископский пенек, если он не погиб в огне, могли засунуть куда-нибудь в кладовую в новом соборе. Поэтому она послала меня опрашивать епископских жен. Цитирую: «Мужчины понятия не имеют, где что лежит».

Каррадерс сочувственно покачал головой.

– И как, жены помогли?

– Они о нем даже не слышали, кроме миссис Биттнер. Но та сказала, что среди вещей, которые они паковали перед продажей нового собора, пенька не было.

– Так это же хорошо! – воодушевился Каррадерс. – Если он сейчас не найдется, значит, его просто не было тут во время налета, и можно передать леди Шрапнелл, что делать копию для церемонии освящения собора не нужно.

– Сам и передай, – не удержался я.

– Может, его вынесли заранее, чтобы не разбился? – предположил Каррадерс. – Как восточные окна.

– Это пенек-то? – переспросил я недоверчиво. – Шутишь?

– Да, ты прав. Такую вещь от фугасов спасать не будут. Викторианский шедевр! – Он содрогнулся.

– И потом, в настоятельском доме, куда отвезли восточные витражи, его нет. Специально туда ездил узнать у Люси Хэмптон.

– Хм. А не могли просто переставить где-нибудь здесь, в соборе?

Это мысль. Может, какая-нибудь из алтарниц, не в силах больше на него смотреть, задвинула пенек подальше в угол за колонну.

– Дался леди Шрапнелл этот пенек… Что она за ним гоняется? – поинтересовался Каррадерс.

– А за остальной ерундой она зачем гоняется? До этого она меня замучила надгробиями – нужно было списать все до единой надписи на всех могильных плитах и статуях собора, вплоть до безвозвратно утраченной могилы капитана Джервиса Скроупа.

– Органные трубы, – понимающе кивнул Каррадерс. – По всему Средневековью мотался их замерять.

– Вот. Поэтому на самом деле вопрос надо ставить так: зачем ей приспичило строить заново Ковентрийский собор?

– Ее пра-пра-пра-и-так-далее-бабка побывала в Ковентри и…

– Да-да, поездка изменила всю ее жизнь, а когда леди Шрапнелл наткнулась на дневник своей прародительницы, он изменил уже ее жизнь, и она решила восстановить собор точь-в-точь каким он был перед пожаром в честь своей пра-пра и так далее, и тому подобное. У меня эта история уже в печенках сидит. Как и присказка про то, что Бог…

– …кроется в мелочах, – подхватил Каррадерс. – Слышать больше не могу.

– А у меня самое ненавистное – «заглянуть под каждый камень». Ну-ка, давай вместе. – Я показал на край большого каменного обломка.

Каррадерс, нагнувшись, ухватился за противоположный край.

– Раз, два, взяли!

Мы столкнули каменюку через проход; прокатившись по инерции чуть дальше, она сбила остаток основания колонны.

Епископского пенька под сброшенным камнем не обнаружилось, зато показались кованая подставка и одна из крестовин капелльной ограды, а под комком красного песчаника – обугленный цветочный стебель. От какого именно цветка, неизвестно, потому что листьев не осталось, и вообще его можно было бы принять за палку или металлический прут, если бы не зеленый кончик длиной с полпальца.

– Он стоял перед оградой капеллы? – уточнил Каррадерс, хрустя осколками стекла под ногами.

– Да, где-то здесь. На этой подставке. – Я показал на кованый постамент. – Девятого ноября имел удовольствие убедиться лично. Молебен за ВВС и благотворительная продажа выпечки: две вязанные крючком салфетки, перочистка в виде анютиных глазок и полдюжины каменных печений. Очень меткое название, надо сказать.

Каррадерс окинул взглядом россыпь стекла на полу.

– А не могло его взрывной волной закинуть на другой конец нефа?

– Так в собор зажигалка попала, а не фугас.

– Эх. – Он заметил идущего к нам причетника. – Говоришь, Библия королевы Виктории?

– Именно. Со списком дат рождения, смерти и нервных срывов всяких там Георгов. Выясни у него, куда еще могли убрать ценности на хранение, кроме как к Люси Хэмптон.

Каррадерс, кивнув, двинулся к причетнику, а я остался разглядывать кованую подставку, размышляя, что теперь делать.

В собор действительно падали в основном зажигалки, но резон в словах Каррадерса имелся. Взрывная волна и не на такое способна, а взрывы поблизости были – и фугасы, и газопровод. Пенек могло унести хоть в центральный неф, хоть в хор.

Я разгреб щебень, пытаясь определить, куда вылетели стекла из Капеллы мануфактурщиков. Судя по всему, большей частью веером на юг и запад. Значит, надо искать ближе к дальнему торцу нефа.

Вернувшись к ограде, я принялся копать на юг и запад. Заглядывая под каждый камень.

Тут зазвонили колокола, и мы все, даже Мистер Спивенс, прервавшись, посмотрели на башню. Над клубами дыма и пыли в зияющей вместо крыши дыре возвышалась нетронутая колокольня. Колокола вызванивали чисто и певуче, словно царящий вокруг хаос им был нипочем.