Не считая собаки - [132]

– Профессор Преддик, – начал я, но миссис Меринг уже протягивала ему «Оксфорд кроникл».

– Читайте! – велела она.

– «Опасаются, что утонул…» – Профессор растерянно нацепил и тут же снял пенсне.

– Вы разве не посылали сестре телеграмму? – спросил Теренс. – Что сплавляетесь с нами по реке?

– Телеграмму… – пробормотал он в замешательстве, переворачивая газету, словно надеясь найти ответ на обратной стороне.

– Вы отправляли какие-то телеграммы из Абингдона, – подсказал я. – Я еще спросил, отправили вы или нет, и вы ответили, что да.

– Телеграммы! – озарило профессора. – Да, теперь вспоминаю. Я телеграфировал доктору Мароли, автору монографии о подписании Хартии вольностей. И профессору Эдельсвайну в Вену.

– А должны были телеграфировать сестре и племяннице, – нравоучительно заметил Теренс. – Сообщить, где находитесь и куда держите путь.

– Боже мой! – всполошился профессор. – Но Моди такая умница, наверняка она поняла, что я отбыл в экспедицию, раз не возвращаюсь. Она не из тех кликуш, которые будут заламывать руки и причитать, что я попал под трамвай.

– Что вы, какой трамвай! – язвительно ввернула миссис Меринг. – Вас считают утонувшим. Прощание завтра в десять.

– Прощание? – Профессор изумленно уставился в газету. – «Панихида в десять часов, собор Крайст-Черч». Какая еще панихида? Я ведь не умер.

– Это вы так утверждаете, – с подозрением проговорила миссис Меринг.

– Нужно немедленно им телеграфировать, – вмешался я, пока миссис Меринг не попросила потрогать профессорскую руку.

– Да, немедленно, – согласилась хозяйка. – Бейн, принесите письменный прибор.

– Возможно, в библиотеке вам будет удобнее, – с поклоном ответил дворецкий и, слава Всевышнему, повел нас в дом.

Бейн принес перо, чернила, бумагу и перочистку в форме ежа, а потом чай, сконы и лепешки с маслом на серебряном подносе. Профессор Преддик сочинил телеграмму сестре и еще одну – ректору Крайст-Черча. Теренса отрядили на почту, а мы с Верити, воспользовавшись его отбытием, проскользнули в столовую – продумывать следующий шаг.

– Это какой? – вздохнула Верити. – На станции никого не было. Здесь тоже. Я спрашивала у кухарки. За весь день никто не появился. Наверное, как только прекратится дождь, нужно переброситься и доложить мистеру Дануорти, что ничего не получилось.

– Еще не вечер, – возразил я. – Еще ужин и после ужина. Вот увидишь, мистер К ворвется в столовую к подаче супа и объявит, что они с Тосси тайно обручились еще на Пасху.

– Может, ты и прав, – нехотя признала Верити.

Однако и за ужином ничего не произошло, если не считать рассказа миссис Меринг о своем предчувствии, которое начало обрастать художественными подробностями.

– Я стояла в церкви, и передо мной возник дух леди Годивы – одетой, разумеется, в плащ ковентрийского голубого оттенка, поверх которого струились до самой земли длинные волосы. Я обомлела, а она предостерегающе подняла сияющую белую руку и изрекла: «Впечатление бывает обманчивым».

За сигарами и портвейном тоже не произошло ничего – лишь полковник в красках расписывал новообретенного серебристого тантё. Я понадеялся, что наши дамы в гостиной как раз окружают заботой какого-нибудь матроса с разбившегося корабля или герцога, лишенного наследства, и увлеченно слушают, как он заплутал в лесу под этим ливнем… Но когда полковник Меринг отворил двери, миссис Меринг полулежала на кушетке, явно опять расчувствовавшись, и шумно дышала в надушенный платок; Тосси за конторкой что-то царапала в дневнике, и только Верити, устроившаяся в кресле без подлокотников, смотрела на нас с мольбой, словно надеялась, что мы приведем злополучного матроса или герцога с собой.

Во входную дверь постучали, и Верити выронила вышивку, но это оказался всего-навсего Теренс, вернувшийся с почты.

– Я решил не уходить, пока не дождусь ответа от вашей сестры, – пояснил он, отдавая Бейну мокрый плащ и зонт.

Профессору он вручил два желтых конверта. Преддик нашарил пенсне, вскрыл телеграммы и зачитал вслух: «Дядя зпт рады слышать тчк Знали зпт что все хорошо зпт целуем тчк Твоя племянница тчк».

– Милая Моди, – умилился профессор. – Я же говорил, она не потеряет голову. Вот польза, которую приносит женщине образование.

– Образование? – встрепенулась Тосси. – Она эстетически образована?

Профессор Преддик кивнул.

– Живопись, риторика, классические языки, математика. Никаких дамских глупостей вроде рукоделия и бренчания на фортепиано. – Он надорвал второй конверт. – «Гораций зпт Как вы могли впрс Панихида заказана тчк Цветы заготовлены зпт несущие гроб назначены тчк Ждем вас завтра поездом девять тридцать две тчк Профессору Оверфорсу поручена надгробная речь тчк». Профессор Оверфорс! Я должен немедленно ехать в Оксфорд. Когда ближайший поезд?

– Сегодня поездов на Оксфорд больше нет, – ответил ходячий справочник Бейн. – А завтра первый в семь четырнадцать из Хенли.

– Им и отправлюсь, – решил профессор. – Соберите мой багаж. Оверфорс! Нет, он не надгробную речь собрался читать, он хочет опровергнуть мою историческую теорию и выдвинуть свою. Ему лишь бы хавилендовскую кафедру заполучить! Природные силы! Массы! Убийца!