Не сбавляй оборотов. Не гаси огней - [55]

— Ни то ни другое, — покачал головой я. — Хочу отпраздновать победу.

— Джордж, — брюзгливо пробормотал Джошуа, — это неспортивно — пускать против человека в ход его собственные методы. Наши болтливые рты слишком часто оказываются шире, чем наши сердца.

— Круто сказано! — одобрил я.

Мы начали с «Мауbеllinе» Чака Берри, затем последовал Джерри Ли Льюис с его «Shake, Rattle, and Roll», что, собственно, мы и делали,[20] а потом последовали еще четыре дорожных хита для меня и один для Джошуа — благослови Господь его сердце! — он заявил, что, пожалуй, не станет подходить к музыке предвзято, пока не послушает ее в «правильной» обстановке. Я даже заметил, как он пару раз притопнул ногой в такт, глядя на дорогу и витая среди удивительных порождений собственного разума, которые я даже вообразить себе не мог.

По предложению Джошуа мы все утро бессистемно колесили по округе. Его теория гласила, что мы сможем сбить преследователей со следа, только если сами хорошенько поплутаем. Заблудимся и заставим заблудиться противника.

Однако заблудиться оказалось непросто. Как правило, мы упирались в какой-нибудь тупик и вынуждены были разворачиваться обратно, поэтому у нас неоднократно возникало чувство, будто мы тут уже проезжали. Джошуа распоряжался:

— Давайте в следующий раз свернем направо, проедем девять минут и семь раз подряд повернем налево.

В итоге мы почти всегда оказывались перед чьими-нибудь воротами и ехали назад. К тому же нам то и дело попадались дорожные знаки, сообщающие водителю, где он находится и сколько осталось до ближайшего населенного пункта, — попробуй тут потеряйся! И все же метод сработал. Нам попалось несколько копов, но никто из них не обращал на нас внимания.

Мы с Джошуа расстались в городке Правда или Расплата,[21] штат Нью-Мексико. Джошуа выбрал город, увидев название на дорожном знаке, и заявил, что это подходящее место для прощания. Я высадил его в центре, на расстоянии одного молочного коктейля от кафе-мороженого, которое как раз вот-вот должно было открыться. Он поблагодарил меня за поездку и совместно пережитые приключения. А я поблагодарил его за серебряный ящик с музыкальной системой и за чувство, которое он вселил в меня, — чувство, что все возможно. Было грустно смотреть, как он уходит.

Я доехал по 25-му южному шоссе к Лас-Крусес до пересечения с 10-м. Мне отчаянно нужна была компания, но на дороге как назло не попадалось ни одного голосующего. Я скучал по странноватому, но тем не менее внушающему спокойствие Джошуа, и это, вместе с навалившейся физической усталостью и эмоциональным истощением после полной напряжения ночи, нагоняло тоску. Общеизвестно, что лучшее средство от тоски — музыка, так что я включил на полную громкость Литтл Ричарда и стал слушать, как он бредит женщиной по имени Люсиль.

Без сомнения, музыка помогла мне обуздать хандру, но что помогло еще больше — так это тихий вечер, проведенный на берегу Рио-Гранде. Я сидел и тупо глазел, как мимо протекают огромные массы грязной воды. Вообще-то я остановился там, чтобы помочиться, но пока мой мочевой пузырь опорожнялся, безмятежное течение вод успело меня загипнотизировать. Я решил сделать получасовой привал, а в итоге просидел чуть ли не до темноты. Время от времени задремывая, я наблюдал, как движется вода, и ее мощная, мутная, неизбежная сила действовала на меня умиротворяюще. Когда я наконец завел «кадиллак», то чувствовал себя так, будто хорошенько отдохнул и выспался. От тоски и следа не осталось, ну, разве что совсем незаметная тень — но она всегда была со мной.

Я заехал в Эль-Пасо, чтобы запастись горючим для поездки в Западный Техас. Сам я тоже не забыл подзаправиться — купил в «Хижине Хуана: лепешки на вынос» две мексиканских лепешки тако и моментально сжевал их, откусывая со скоростью два раза в секунду. А десертом стал бензедрин — пять таблеток. Укрепив таким образом тело и очистив разум, я зарядил в проигрыватель «Little Darlinʼ» группы «Diamonds» и заложил медленный вираж на восток, к холмистому краю.

У меня даже сложилось что-то вроде плана. Дотащиться до Хьюстона, снять номер в мотеле, спать до упора, перекусить, а потом завалиться в библиотеку или еще каким-нибудь способом разузнать, где же все-таки кости Биг Боппера нашли вечное упокоение. Я практически не сомневался, что его похоронили в родном городке, или, в крайнем случае, в Бомонте, но настало время удостовериться в этом окончательно. Давно пора. Я всю дорогу вел себя как раздолбай, пришел час признать это и дать себе клятву исправиться. Тут двух мнений быть не может: нужно брать жизнь в свои руки. Ощущая необычайный прилив решительности и целеустремленности, я точно знал, что добьюсь своего. Доведу дело до конца и доставлю тачку куда нужно.

Клинт, Торилло, Финлей, через залитый лунным светом перевал в горах Квитман, мимо Сьерра-Бланки, вниз к Орлиной равнине и потом через Алламор, Ван-Хорн, Плато — я промчался сквозь Западный Техас резвым галопом, взметая дорожную пыль и постоянно под кайфом от сочетания наркоты и рок-н-ролла. «Раз, два, три! Грусть, молчи… А-а-у-у-у, крошка, всё как в кино…» Тоска развеялась, и на этот раз от нее не осталось даже тени. Мне больше не требовались ни Джошуа, ни Кейси, ни сон. Помню, как, накручивая мили, я снова и снова повторял слова своей собственной песни: «Я сам, мой миг, мой путь». На полном серьезе.