Не рисуй меня, художник! - [9]

– Да не то, что бы случилось, просто мне очень нужно приехать к тебе домой.

– Зачем? – он даже проснулся от такой-то новости. – Что случилось, скажи, не темни!

– Ничего страшного, мне просто срочно нужно посмотреть кое-какие фотографии на твоем компьютере, это реально сделать? Снимки с нашего редакторского фотика туда можно запихнуть и поглядеть в увеличенном виде?

– Сена…

– Я тебе потом все объясню! Главное, сиди дома, никуда не выходи, мы с Таей скоро будем!

Не так давно наша вечно нищая редакция все же смогла обзавестись самым простеньким и дешевым цифровым фотоаппаратом взамен допотопной мыльницы. Правда, на покупку продвинутой фототехники средства вычли из зарплат всего коллектива, но, что поделать, должен ведь и наш отсталый во всех отношениях «Непознанный мир» мало-мальски осовремениваться.

Встретил нас заспанный Владик в семейных трусах и халате нараспашку.

– Чего эротику разводим, а? – Тая бросила суровый взгляд на его отнюдь не атлетическую грудь. – Приличные девушки к нему в гости пришли, а он даже одеться не потрудился!

Влад сонно хлопал ресницами, глядя то на меня, то на Тайку и, видать, никак не мог взять в толк, о каких таки приличных девушках идет речь, ведь это всего-навсего я и Тая. Расставшись после непродолжительных романтических отношений, Влад и Тая умудрились остаться друзьями, будто ничего между ними и не было, но Тайка частенько не могла удержаться, чтобы не ущипнуть, не куснуть его, Влад все эти укусы добродушно терпел и со всем соглашался.

– Ой, извиняюсь, – он поспешно запахнул халат и завязал пояс. – Проходите, компьютер я уже включил.

– Что, даже кофе нам не предложишь?!

– Ой, извиняюсь, кофе будете?

Глава шестая

Влад скачал снимки в компьютер и открыл первый попавшийся, это оказалось фото Марка с ножом в груди.

– О, боже, – остатки сна с Владика слетели моментально. – Что это? То есть, кто это? Где это? Зачем это? Ужас какой…

– Всё сказал? – ядовито поинтересовалась Тайка. – Отлезь теперь от монитора, дай нам дело делать!

– Нет, скажите, сначала, что это и кто это! Во что вы опять вляпались? Это же труп, верно?

– Верно, – тяжело вздохнула я. – Это труп Марка Лессера.

Глаза Влада увеличились до такого размера, что он стал похож на филина.

– Того самого художника, у которого ты должна была вчера брать интервью?

Я кивнула.

– Аккуратнее надо быть, Сеночка, – Влад в оторопи уставился на монитор, – что ж ты так… Он тебе что-то не то сказал, да?

– Прекрати ерундить!

– Хочешь сказать, вы приехали, а он уже такой вот, неживой совсем?

– Нет, мы приехали, он был еще вполне живой, – Тайка нетерпеливо попыталась оттеснить его от компьютера, – потом мы поехали ему за коньяком, а вернулись уже к такому натюрморту. Уйди отсюда, наконец, а?

Влад уступил ей место, но далеко не ушел, встал за нашими спинами.

– Значит, не обломилось нам интервью, – печально сказал он, – накрылись высокие рейтинги и финансирование. Шеф умрет от горя.

– Владик, мы тут не причём, это не наших рук дело, честное слово, самой хотелось рейтингов и финансирования, но сам видишь, как все обернулось.

Я начала просматривать фотографии, увеличивая их размер на весь экран. И буквально сразу в глаза бросилось неладное. На снимке крупным планом был мольберт с угольным наброском.

– Тая, смотри! – ткнула я пальцем в монитор, от возбуждения у меня волосы на затылке зашевелились. – Гляди сюда!

– Что, что такое?

– Ты не замечаешь никакой разницы?

– Между чем и чем? Сена, не томи, говори, что тут не так! Ты ж знаешь, я не разбираюсь в художествах этих всяких!

– Когда мы приехали в первый раз и Марк был еще жив, шторы на рисунке были закрыты, и не просматривалось вот этой женской фигуры! – я указала на узкий просвет в драпировках, на фоне светлого окна несколькими росчерками обозначалась фигура, судя по длинному платью – женская.

– Как такое может быть? – удивилась Тая. – Не мог же он встать с ножом в груди, дорисовать фигуру и сесть обратно?

– Рисунок кто-то поменял? – внес предположение Влад.

– Кто кроме убийцы это мог сделать? А главное – зачем?

– И, если это сделал убийца, получается, он и нарисовал? А смысл?

– А, может, ну его на фиг этот рисунок? – передернула плечами Тая. – Давайте не будем обращать на него внимание, а то мне уже как-то страшно делается.

Чтобы Тая сильно не пугалась, стали смотреть следующие снимки. Добрались опять до Марка с кинжалом, и Влад сказал:

– Надо же, какое у него бледное лицо, прямо белое.

– Сложно, наверное, иметь румяный и цветущий вид, когда в твоей груди торчит такое орудие, да?

– Вообще-то он всегда был таким бледным, – заметила я, – при жизни тоже.

– Да, но руки-ноги у него нормального, человеческого цвета.

– В смысле?

– Сейчас, – Влад дотянулся до «мышки» и прокрутил снимок вниз. Халат открывал босые ноги до колен, с подлокотника безвольно свисала кисть с длинными красивыми пальцами. – Смотрите сами, как его лицо по цвету отличается от остального тела. Не может же он быть белокожим частично? Он же не пятнистый олень, верно? Почему он такой неравномерный по цвету?

– Ты меня спрашиваешь? – покосилась я на Владика, охваченного расследовательским азартом. – И не надо называть моего кумира «пятнистым оленем», я этого не потерплю!