Не просто убить… - [8]

В его подчинении были славяне, принявшие новую веру, упёртые прибалты, были чеченцы и дагестанцы, ингуши и балкарцы, были чистокровные арабы. Солдаты и дочери удачи, искатели приключений, повелители своей судьбы и хозяева чужих судеб. «Хозяева чужих судеб» – это величание особенно нравилось людям Шамиля. И оно было верным. Жили простые мирные люди, любили, строили планы, воспитывали детей и внуков, а потом приходили они, «хозяева судеб». Они рушили чужие судьбы. Ни в чьих планах их не было, а они приходили, убивали и грабили. Они ловили кайф от своей «борьбы за идею». Только идеи никакой не было. Просто это был драйв, который наполнял вены адреналином! На остальное – плевать вязкой слюной!

Северный Кавказ изнемогал от этой волчьей стаи.

Из Москвы, из крупных городов России кавказские кланы передавали боевикам деньги и оружие. Шамиль деньги переправлял за границу. Оружие продавал и снова переправлял деньги за границу. Так накопил себе на особняк в Палестине.

А куда ещё податься боевику-террористу после лихих дел? В Турцию? Можно, но… как оно ещё повернётся потом – Турция всё-таки страна почти цивилизованная. В Саудовскую Аравию? Шамиль не был ревностным мусульманином – скучно молиться пять раз в день, если ты родился советским ребёнком, воспитывался по русским понятиям в детсаду и школе.

Он был ярым адептом своей веры лишь в одном – безжалостной кровожадности!

Шамиль снова усмехнулся, пропустив сквозь мозг миллионы сомнений и дум, вяло взмахнул рукой отдыхавшему отряду – его люди, грязные, не мытые, многие во вшах, вздыхая и ругаясь, стали подниматься – требовалось идти по перевалу, чтобы ночью миновать российско-грузинскую границу – там уже таиться не требовалось.

Шамиль тряхнул головой – мысли в голове роились сумасбродные. Он ведь сам был богатый «мэн». Теперь, когда он решил бросить войну, требовалось вести себя респектабельно, выдавая за успешного бизнесмена. А что, палестинский финансовый магнат Шам-эль-Арат. Разве плохо? Он обдумывал этот псевдоним сырыми ночами среди гнилых, истлевающих буреломов северокавказских лесов…

Особенно много денег он наварил на фальшивых долларах – мешками сплавлял их в Москву за треть цены. Типографию федералы уничтожили лишь позавчера. Да, с Россией его уже ничто не связывало. Нет, стоп! Был один человечек. Если с ним не разделаться, как с гнилым ноющим зубом, он своим существованием вгонит его в гроб.

– Арсан! – Шамиль позвал крупного, налысо бритого здоровяка. – Возьмёшь свою пятёрку и вернёшься. Найди Камнева.

– Убить?

– Нет. Захвати его и доставь… туда, в Палестину.

– Почему раньше не говорил?

– Думал.

– Убить его, и дело с концом.

– Может, ты и прав, но это сделаю я. Иди. За дело получишь сто тысяч зелёных.

– А мои люди?

– Сам с ними вопрос реши… Выполняй.

Арсан рыкнул, и из вереницы усталых, поднимающихся по склону боевиков спустились к нему пятеро. Он коротко передал им приказ Шамиля. Они оглянулись на задумчивого предводителя, огладили лица: «Аллах акбар!» – и поплелись обратно – вниз, в долину. Арсан махнул на прощание Шамилю рукой. Шамиль вздохнул – тяжёлое он поручил им дело, но важнее его не осталось для него на свете. Месть есть месть. Шамиль был уверен в Арсане на сто процентов – он волком прорысит по ночному лесу, ужом проскользнёт в высокой траве, растворится со своей пятёркой в давно живущих мирной жизнью микрорайонах. Спустя день-два Арсан найдёт Камнева (отдельная спецгруппа ФСБ ещё квартировала на территории воинской части внутренних войск) и сумеет выкрасть лихого майора.

А дома – в Палестине – Шамиль припомнит злодею всех своих загубленных друзей и сподвижников. И себя самого.

Майор влез не в своё дело, влез сам, по собственной охоте. Он специально, как гончий пёс, кружил вокруг, пылая жаждой порвать горло «новому Шамилю». Урод. Винил Александра в том, что было не важно…

Шамиль уйдёт на заслуженный отдых только после смерти этого дурака – изощрённой, дикой смерти, чтобы тот содрогнулся от ужаса в последнюю секунду и проклял себя за то, что сделал своим главным врагом Шамиля Аратского…

«Майор Камнев, скоро для тебя всё кончится. Совсем скоро, – вертелась в мозгу Шамиля навязчивая мысль. – И я послушаю тебя перед твоей страшной смертью! А после унижу и надругаюсь самым ужасным образом. И ты будешь молить о пощаде, и я, получив наслаждение от твоих мук и страданий, может быть, окажу милость… Может быть!..»

Отряд заночевал на самой границе. Хотели перейти в Грузию ещё в вечерних сумерках, но, как назло, наткнулись на армейскую разведку спецназа – таких бродячих разведотрядов федералов в последнее время развелось сверх всякой меры – выискивали последние базы солдат удачи и наводили на них авиацию. А после территорию «зачищали» местные милиционеры. Так было и в этот раз – десяток федералов, увешанных маскировочными сетями и ветками, словно ожившие лесные чудища, не отвечая на яростную стрельбу людей Шамиля, кричавших от страха и волнения, растворились в густых зарослях, а минут через десять налетели «чёрные акулы» или «аллигаторы» (чёрт их разберёт!), и лес превратился в кипящий огненной лавой ад.