Не приведи меня в Кенгаракс - [4]
— Истории нет! — твердо заявил Турусов.
Радецкий удивленно выпучил глаза.
— От человека в очках я таких заявлений не ожидал!
— История не наука, — нравоучительно объяснял Турусов. — Это сборник закономерностей развития общества. Закономерности свойственны любой формации, они только меняют форму и названия в зависимости от строя и идеологии. Суть их остается неизменной.
— Вредные ты мысли выдаешь! — покачал головой Радецкий.
— Жалко, ящик унесли, — вдруг грустно проговорил Турусов.
— Всех нас ждет по ящику в конце! — с улыбочкой успокоил его напарник. — Главное, не волноваться: еще неизвестно, от чего нас избавили эти гости в плащах. Может, там бомба была!
Турусов неожиданно быстро сник, побледнел.
— Не переживай ты, студент. В твоей жизни впереди еще много ящиков! Может, скормить тебе лишнюю банку тушенки для поднятия духа?!
— Спасибо, не надо. Я лучше спать лягу. — Турусов покарабкался на свою полку.
Как бы медленно время ни шло, оно обязано строго следить за сменой одного дня другим, за круговоротом луны и солнца, за более мелкими, а с высоты Времени даже мельчайшими событиями, заполняющими жизнь каждого человека неким, не всегда существующим смыслом. Иногда кажется, что Время, словно обычный работяга, пришедший на завод с похмелья, то и дело гонит брак, срывает график. То ночь получается слишком светлой, то день выходит излишне темен. Может, это и не Времени вина, но на него свернуть легче, так как Время куда более управляемо, чем луна или солнце.
Когда Время не захватывает вас, не сбивает с ног и не гонит в шею, вы теряете ощущение жизненного ритма, вы становитесь вялым и ватным, вот-вот превратитесь в неуправляемый дирижабль или воздушный пузырь, наполненный подогретым, но уже остывающим газом.
Три дня, целых три дня прошло с ночи приема нежданных гостей. Турусов хандрил, ворочаясь на верхней полке. Радецкий валялся спокойно, со знанием дела или, вернее сказать, с полным осознанием своего безделья. Редкие слова, звучавшие на фоне стука колес, выплевывались как шелуха от семечек. Они ничего не значили, никому ничего не говорили.
Турусов в дреме сожалел об унесенном ящике, а его напарник изредка чертыхался оттого, что никак не мог разогнать назойливые, как навозные мухи, мысли.
— Какой день едем? — спросил он.
— Шестой… — ответил Турусов.
— А сколько еще?
Турусов от неожиданного вопроса приподнялся на локте и заглянул вниз.
— Как это «сколько»?!
— Ну, я имею в виду, когда назад?
— Да не знаю я!
— А ты в накладной посмотри, может, там нацарапано.
Турусов развернул серую бумагу, пробежался взглядом.
— Ну что? — нетерпеливо задрал голову вверх Радецкий.
— «Груз должен быть доставлен получателю не ранее 15.12.92 и не позднее 10.07.97 г.».
Радецкий опустил ноги на пол.
— Это говорит об одном! — безразличным тоном произнес он. — В этих ящиках нет ничего скоропортящегося!
— И, похоже, что их содержимое сейчас никому не нужно! — добавил Турусов. — Послушай, кажется, они просто хотели избавиться от этого груза, потому и заслали его в такой маршрут.
— Еще бы! — Радецкий сделал шаг к окну. — Чего бы тогда им понадобилось заманивать тебя тыщерублевой зарплатой… А какой конечный пункт и кто там получатель?
Турусов снова вытащил из кармана накладную.
— «Получатель груза… — забубнил он себе под нос, — не обязан предъявлять каких-либо требований и претензий. В дозволенных случаях он имеет право вообще отказаться от получения груза. Тогда груз следует везти дальше, к следующему возможному получателю».
— Полнейшая шизуха! — констатировал Радецкий, кривя губы от монотонности заоконных пейзажей. — Может, ломануть эти ящики, а еще проще, на ходу их скинуть, ночью…
— Ты что! — Турусов испуганно выпучил глаза за стеклами очков.
— Испугался, студент! Ну-ну. Тебя эти ящички еще порадуют!
— А ты что, решил на ходу выпрыгивать?
— Не-е-ет, — растянул Радецкий. — С меня как с гуся вода: отключу голову и глазами собаки на все это дело смотреть буду. А вот ты нервишек не напасешься, это я точно знаю!
Радецкий прошелся пару раз к ящикам и обратно, держа руки за спиной. Остановился возле свернутой газеты, валявшейся на полу.
— Так, что там на воле? — он поднял номер «Стальной магистрали», оброненный одним из ночных гостей. — Так-так… что?!
Это «что» вырвалось у Радецкого с криком то ли удивления, то ли отчаяния.
— Чего кричишь? — неестественно спокойно спросил Турусов, решивший экономить свои «нервишки».
— Послушай! Здесь объявление: «Требуются два сопровождающих, желательно одинокие мужчины, для сопровождения груза „ТПСБ-1735“ указанным маршрутом. Оплата сдельно-премиальная, повышенная. Предоставляется место в теплушке на весь маршрут, независимо от того, сколько времени он займет. С предложениями обращаться гор. Талдом, ул. Самуила Рысса 7, кв. 3».
— Можно обратиться! — голос Турусова задрожал. — Кстати, эти ящики уже стояли в вагоне, когда мы прибыли…
Турусов подошел к грузу, может быть, уже раз в тридцатый склонился над деревянными кубами, внутри которых находилось нечто запакованное и запрещенное для вскрытия.
— Так и есть! — вздохнул Турусов. — Цифры шифра на нескольких ящиках исправлены, две последние…
Для тех, кто любит веселый розыгрыш, для фантазеров и выдумщиков написаны эти забавные и поучительные истории из жизни чепухоносиков.
…В селе Малая Староградовка, которое находится в так называемой серой зоне, остались жить всего два человека – пенсионер сорока девяти лет от роду Сергей Сергеич и его бывший одноклассник Пашка. И они, имея абсолютно противоположные взгляды на жизнь, вынуждены мириться друг с другом, хотя к одному заходят в гости украинские военные, а к другому – сепаратисты. Главная забота Сергеича – как и куда с наступлением весны увезти подальше от войны своих пчел – все шесть ульев. Увезти туда, где не стреляют, чтобы впоследствии у меда не было привкуса войны.
Неприметная, на первый взгляд, татуировка на плече одного из героев приводит к разгадке тайны, которую более полувека хранил дом в Очакове. Стоит 30-летнему Игорю надеть обнаруженную там старую милицейскую форму, как эта форма перестает быть старой и он оказывается в 1957 году в Очакове, где его ждут сюрпризы из прошлого…
Николай Сотников, главный герой романа, становится обладателем интересных и загадочных документов. Заинтригованный, он начинает собственное расследование, для чего и отправляется в далекое и, как оказалось, опасное путешествие, кардинально изменившее его жизнь.
Книга продолжает начатый автором в романе "Пикник на льду" рассказ о судьбе журналиста Виктора Золотарева. Спасаясь от смерти в Антарктиде или участвуя в предвыборной кампании в Киеве, переживая ужасы "добровольного" чеченского плена, он осознает справедливость Закона улитки, рожденного самой жизнью, – без собственного домика, крыши, как улитка без ракушки, – ты слизняк. И любой, походя, может просто раздавить тебя ногой…
Ранней весной 1919 года у Самсона Колечко во время уличного погрома казаки зарубили отца, ему самому отсекли ухо. В Киеве беспорядки, город снова захвачен большевиками, но они почти не контролируют ситуацию. Горожан грабят настоящие и фальшивые красноармейцы, по окраинам Киева то и дело хозяйничают банды всевозможных атаманов — Зеленого, Григорьева, Струка… Выживать становится все сложнее. По стечению странных обстоятельств — благодаря письменному столу покойного отца — Самсона Колечко берут на службу в милицию.
«За окном медленно падал снег, похожий на серебряную пыльцу. Он засыпал дворы, мохнатыми шапками оседал на крышах и растопыренных еловых лапах, превращая грязный промышленный городишко в сказочное место. Закрой его стеклянным колпаком – и получишь настоящий волшебный шар, так все красиво, благолепно и… слегка ненатурально…».
Генри Хортинджер всегда был человеком деятельным. И принципиальным. Его принципом стало: «Какой мне от этого прок?» — и под этим девизом он шествовал по жизни, пока не наткнулся на…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Есть на свете такая Страна Хламов, или же, как ее чаще называют сами хламы – Хламия. Точнее, это даже никакая не страна, а всего лишь небольшое местечко, где теснятся одноэтажные деревянные и каменные домишки, окруженные со всех сторон Высоким квадратным забором. Тому, кто впервые попадает сюда, кажется, будто он оказался на дне глубокого сумрачного колодца, выбраться из которого невозможно, – настолько высок этот забор. Сами же хламы, родившиеся и выросшие здесь, к подобным сравнениям, разумеется, не прибегают…
В третьем томе четырехтомного собрания сочинений японского писателя Кобо Абэ представлены глубоко психологичный роман о трагедии человека в мире зла «Тайное свидание» (1977) и роман «Вошедшие в ковчег» (1984), в котором писатель в гротескной форме повествует о судьбах человечества, стоящего на пороге ядерной или экологической катастрофы.
Книга «Ватиканские народные сказки» является попыткой продолжения литературной традиции Эдварда Лира, Льюиса Кэрролла, Даниила Хармса. Сказки – всецело плод фантазии автора.Шутка – это тот основной инструмент, с помощью которого автор обрабатывает свой материал. Действие происходит в условном «хронотопе» сказки, или, иначе говоря, нигде и никогда. Обширная Ватиканская держава призрачна: у неё есть центр (Ватикан) и сплошная периферия, будь то глухой лес, бескрайние прерии, неприступные горы – не важно, – где и разворачивается сюжет очередной сказки, куда отправляются совершать свои подвиги ватиканские герои, и откуда приходят герои антиватиканские.