Не приведи меня в Кенгаракс - [4]

— Истории нет! — твердо заявил Турусов.

Радецкий удивленно выпучил глаза.

— От человека в очках я таких заявлений не ожидал!

— История не наука, — нравоучительно объяснял Турусов. — Это сборник закономерностей развития общества. Закономерности свойственны любой формации, они только меняют форму и названия в зависимости от строя и идеологии. Суть их остается неизменной.

— Вредные ты мысли выдаешь! — покачал головой Радецкий.

— Жалко, ящик унесли, — вдруг грустно проговорил Турусов.

— Всех нас ждет по ящику в конце! — с улыбочкой успокоил его напарник. — Главное, не волноваться: еще неизвестно, от чего нас избавили эти гости в плащах. Может, там бомба была!

Турусов неожиданно быстро сник, побледнел.

— Не переживай ты, студент. В твоей жизни впереди еще много ящиков! Может, скормить тебе лишнюю банку тушенки для поднятия духа?!

— Спасибо, не надо. Я лучше спать лягу. — Турусов покарабкался на свою полку.

Как бы медленно время ни шло, оно обязано строго следить за сменой одного дня другим, за круговоротом луны и солнца, за более мелкими, а с высоты Времени даже мельчайшими событиями, заполняющими жизнь каждого человека неким, не всегда существующим смыслом. Иногда кажется, что Время, словно обычный работяга, пришедший на завод с похмелья, то и дело гонит брак, срывает график. То ночь получается слишком светлой, то день выходит излишне темен. Может, это и не Времени вина, но на него свернуть легче, так как Время куда более управляемо, чем луна или солнце.

Когда Время не захватывает вас, не сбивает с ног и не гонит в шею, вы теряете ощущение жизненного ритма, вы становитесь вялым и ватным, вот-вот превратитесь в неуправляемый дирижабль или воздушный пузырь, наполненный подогретым, но уже остывающим газом.

Три дня, целых три дня прошло с ночи приема нежданных гостей. Турусов хандрил, ворочаясь на верхней полке. Радецкий валялся спокойно, со знанием дела или, вернее сказать, с полным осознанием своего безделья. Редкие слова, звучавшие на фоне стука колес, выплевывались как шелуха от семечек. Они ничего не значили, никому ничего не говорили.

Турусов в дреме сожалел об унесенном ящике, а его напарник изредка чертыхался оттого, что никак не мог разогнать назойливые, как навозные мухи, мысли.

— Какой день едем? — спросил он.

— Шестой… — ответил Турусов.

— А сколько еще?

Турусов от неожиданного вопроса приподнялся на локте и заглянул вниз.

— Как это «сколько»?!

— Ну, я имею в виду, когда назад?

— Да не знаю я!

— А ты в накладной посмотри, может, там нацарапано.

Турусов развернул серую бумагу, пробежался взглядом.

— Ну что? — нетерпеливо задрал голову вверх Радецкий.

— «Груз должен быть доставлен получателю не ранее 15.12.92 и не позднее 10.07.97 г.».

Радецкий опустил ноги на пол.

— Это говорит об одном! — безразличным тоном произнес он. — В этих ящиках нет ничего скоропортящегося!

— И, похоже, что их содержимое сейчас никому не нужно! — добавил Турусов. — Послушай, кажется, они просто хотели избавиться от этого груза, потому и заслали его в такой маршрут.

— Еще бы! — Радецкий сделал шаг к окну. — Чего бы тогда им понадобилось заманивать тебя тыщерублевой зарплатой… А какой конечный пункт и кто там получатель?

Турусов снова вытащил из кармана накладную.

— «Получатель груза… — забубнил он себе под нос, — не обязан предъявлять каких-либо требований и претензий. В дозволенных случаях он имеет право вообще отказаться от получения груза. Тогда груз следует везти дальше, к следующему возможному получателю».

— Полнейшая шизуха! — констатировал Радецкий, кривя губы от монотонности заоконных пейзажей. — Может, ломануть эти ящики, а еще проще, на ходу их скинуть, ночью…

— Ты что! — Турусов испуганно выпучил глаза за стеклами очков.

— Испугался, студент! Ну-ну. Тебя эти ящички еще порадуют!

— А ты что, решил на ходу выпрыгивать?

— Не-е-ет, — растянул Радецкий. — С меня как с гуся вода: отключу голову и глазами собаки на все это дело смотреть буду. А вот ты нервишек не напасешься, это я точно знаю!

Радецкий прошелся пару раз к ящикам и обратно, держа руки за спиной. Остановился возле свернутой газеты, валявшейся на полу.

— Так, что там на воле? — он поднял номер «Стальной магистрали», оброненный одним из ночных гостей. — Так-так… что?!

Это «что» вырвалось у Радецкого с криком то ли удивления, то ли отчаяния.

— Чего кричишь? — неестественно спокойно спросил Турусов, решивший экономить свои «нервишки».

— Послушай! Здесь объявление: «Требуются два сопровождающих, желательно одинокие мужчины, для сопровождения груза „ТПСБ-1735“ указанным маршрутом. Оплата сдельно-премиальная, повышенная. Предоставляется место в теплушке на весь маршрут, независимо от того, сколько времени он займет. С предложениями обращаться гор. Талдом, ул. Самуила Рысса 7, кв. 3».

— Можно обратиться! — голос Турусова задрожал. — Кстати, эти ящики уже стояли в вагоне, когда мы прибыли…

Турусов подошел к грузу, может быть, уже раз в тридцатый склонился над деревянными кубами, внутри которых находилось нечто запакованное и запрещенное для вскрытия.

— Так и есть! — вздохнул Турусов. — Цифры шифра на нескольких ящиках исправлены, две последние…