Не позже полуночи и другие истории - [102]

– Он хочет, чтобы вы его отпустили, – проговорил высокий, пронзительный голос. – Вот чего он хочет. Пустите… Пустите… Пустите!..

Она судорожно вдохнула и снова повторила:

– Пустите… Пустите… Пустите!..

Я выключил запись. Загадочные слова. Сигнал – всего лишь поток электрической энергии, перехваченный в момент смерти Кена. Как же Ники смогла перевести его в мольбу о свободе?.. А если…

Я поднял голову. Мак стоял в дверях и глядел на меня. К его ногам жался пес.

– Цербер неспокоен, – сказал Мак. – Мечется по моей комнате. Не дает спать.

– Послушай, Мак. Я еще раз прокрутил эту запись. Тут что-то не так.

Он подошел и встал рядом со мной.

– Что значит «не так»? Запись тут вообще ни при чем. Лучше погляди на экран. Сигнал ритмичный. Это значит, что эксперимент удался на все сто процентов. Мы добились того, к чему стремились. Вот она, энергия.

– Я понимаю, что это энергия, – ответил я. – Но ты думаешь, это все?

Я снова запустил запись. Мы услышали, как тяжело дышит девочка, потом раздался ее голос:

– Пустите… Пустите…

– Мак, послушай меня. Когда она это произносила, Кен был уже мертв. Следовательно, между ними не могло быть больше никакого общения.

– Ну и?..

– Так как же тогда после его смерти она могла отождествлять себя с его личностью – той личностью, которая и говорит: «Пустите… Пустите…». Только если…

– Что «если»?

– Если произошло нечто такое… Мы знаем, что это невозможно, но… Что если на экране – некая неведомая нам сущность Кена?

Он ошеломленно уставился на меня, а потом мы вместе снова взглянули на экран – пульсирующий сигнал вдруг приобрел совсем другое значение, другой смысл, наполнивший нас тоской и страхом.

– Мак! Что мы наделали?

Утром позвонила миссис Янус. Она сказала, что Ники проснулась и ведет себя странно: без конца раскачивается взад-вперед. Миссис Янус пыталась ее успокоить, но девочка не слушается. Нет, температуры у нее нет, она не простужена. Только вот эти странные телодвижения все время. Завтракать Ники отказалась, говорить не хочет. Хорошо бы Мак послал ей свой сигнал вызова. Это может ее успокоить.

На ее звонок ответил Янус – мы были в столовой. Он передал нам слова своей жены. Робби встал и пошел к телефону. Он почти сразу вернулся к нам.

– Надо туда съездить, – объявил он. – Да, не следовало мне допускать того, что вчера произошло.

– Ты знал, что риск есть, – ответил Мак. – Мы все знали, с самого начала, какое это рискованное дело. Но ты уверял меня, что никакого вреда это не нанесет.

– И был не прав, – отрезал Робби. – Но я не про эксперимент… Видит бог, ты своего добился, и на судьбу бедняги Кена это не повлияло. Ему уже все равно. Моя ошибка в том, что я разрешил привлечь девочку.

– Без нее ничего бы не получилось, – ответил Мак.

Робби вышел, и мы услышали, как он заводит машину.

Мы с Маком пошли в аппаратную. До нас тут побывали Янус и Робби – они вынесли тело Кена. Теперь комната снова имела самый обычный вид, но за одним исключением. «Харон Третий», а точнее, его информационный блок все еще функционировал точно так же, как вчера и сегодня ночью: кривая по-прежнему равномерно поднималась и опускалась на экране. Я поймал себя на том, что украдкой поглядываю на него в надежде, что пульсация прекратится.

Некоторое время спустя раздался телефонный звонок. Я услышал голос Робби.

– Девочку нужно отвезти в клинику, – сказал он с ходу. – Судя по всему, у нее кататоническая шизофрения. Впадет она в агрессию или нет, миссис Янус одной не справиться. Если Мак разрешит, я сам отвезу девочку в психиатрическую клинику в Гай.

Я позвал к телефону Мака, объяснив, в чем дело. Он взял трубку.

– Послушай, Робби, – сказал он. – Я готов рискнуть и попробовать взять Ники под контроль. Это может сработать – а может и нет.

Они заспорили. По разочарованному виду Мака было понятно, что Робби уперся – и был, разумеется, прав. Возможно, мы уже нанесли психике ребенка непоправимую травму. Хотя если Робби отвезет девочку в клинику, то как он там объяснит, что с ней случилось?

Мак жестом показал мне, что я должен перехватить у него трубку.

– Скажи Робби: пусть остается на месте и будет наготове, – распорядился он.

Я был у Мака в подчинении и не мог его ослушаться.

Мак подошел к передатчику на «Хароне Втором» и включил сигнал вызова. Я взял трубку, передал Робби приказ Мака и стал ждать, что произойдет.

Было слышно, как Робби крикнул миссис Янус: «Что случилось?» Потом трубка на том конце провода со стуком упала.

Несколько секунд не было слышно ничего, кроме неясных отдаленных голосов. Миссис Янус, похоже, о чем-то умоляла Робби. Я расслышал: «Ну пожалуйста, пусть попробует…»

Мак подошел к «Харону Первому». Жестом показал мне, что надо поднести телефон как можно ближе к нему, и дотянулся до трубки.

– Ники, – сказал он, – ты слышишь меня? Это Мак.

Я стоял рядом и потому расслышал тихий ответ:

– Да, Мак.

Голос был растерянный, почти испуганный.

– Скажи мне, что с тобой не так, Ники.

Девочка захныкала:

– Не знаю. Часы тикают. Мне не нравится.

– А где тикают часы, Ники?

Она не ответила. Мак повторил вопрос. Я расслышал, как возмущается Робби. Он, должно быть, стоял рядом с девочкой.