Не повторяется такое никогда! - [56]

Но эти два вертолёта всё же несколько отличались друг от друга. Носовая часть фюзеляжа обеих вертолётов представляла собой самостоятельный отсек с полусферой носовой части — фонарём, который обеспечивал обзор экипажу, но спроектированы они были всё же по-разному. Вертолёт Ми-8 был, если так можно сказать, более "тупорылым". В той же носовой части были размещены кабина экипажа, органы управления вертолетом и двигателями, приборное и другое оборудование. На встроенных боковых держателях могли устанавливаться блоки неуправляемых реактивных снарядов (НУРС) и пулемётные контейнеры, подвешиваться бомбы калибром 50-250 кг. Сверху держателей на направляющих рельсах могут размещаться до 6 ПТУР. Грузовой отсек и моторная часть вертолётов не так уж сильно отличались друг от друга. Зримое отличие вертолета Ми-24 обнаруживалось в воздухе — если у Ми-8 было трёхопорное, неубирающееся шасси, с самоориентирующейся фиксируемой в полёте передней стойкой, то у Ми-24 было уже трёхточечное убирающееся шасси с носовым колесом. Кроме того, Ми-24 имел некие "крылья" (или балки) — две его части по обе стороны от фюзеляжа примерно на средине его высоты, которые использовалось для подвески вооружения.

Но вот модификации Андрей пока что различать не мог (Ми-24А, Ми-24В или ещё какие-то), да и было их множество, тем более, что этот вертолёт экспортировался во многие страны мира. Самая массовая модификация этого вертолёта была Ми-24В. При этом Ми-24 имел неофициальное название "Крокодил". Но среди лётчиков бытовало ещё такое интересное прозвище этого вертолёта как "Стакан", присвоенное ему из-за плоских стёкол кабин летчиков, вызывающих ассоциации с гранями гранёного стакана. Этот вертолёт стал первым в отечественной авиации винтокрылым штурмовиком, имеющим на вооружении ПТУРы — противотанковые управляемые ракеты, а чуть позже и НУРС. На вертолете был установлен комплекс вооружения К-4В, размещённый на фюзеляже на фюзеляже вертолёта и его носовой части. На съёмных рамах были установлены по две ПТУР противотанкового комплекса "Фаланга" с ручной системой наведения. В носовой части была размещена пулеметная установка НУВ-1. На четырёх балочных держателях под крылом крепились блоки УБ-32 (унифицированные блоки, которые снаряжались ракетами семейства С-5) или бомбы калибром 100 и 250 кг, сбрасывание которых производилось с помощью бомбового прицела.

Андрею нравилось наблюдать, как летают эти вертолёты, похожие на стрекоз, нравилось их мерное негромкое стрекотание — не то, что рёв в Цербсте. Было что-то завораживающее в их плавном движении — их можно было детально рассмотреть в полёте, не то, что МиГи. Но особенно нравилось ему смотреть, как они взлетают и садятся. Если все самолёты при взлёте поднимают свой нос, то, к удивлению Андрея, вертолёты наоборот немного наклоняли свой нос, а при посадке едва заметно его поднимали. Их посадка напоминала ему когда-то виденную по телевизору посаду на воду диких гусей, которые, снижаясь, выпускали свои лапы с широкими перепонками и, одновремённо с крыльями, гасили свою скорость. Сначала посадка гусей, конечно, больше походила на посадку самолётов, но вот уже в завершающей стадии это было вертолётное подобие — опустив лапы в воду, гуси медленно проседали на её поверхность.

Но сегодня гарнизон наполняли не рокочущие звуки вертолётов в небе, а бравурные марши земных оркестров. Этот праздник авиаторы праздновали с большей пышностью, нежели другие — 1 и 9 Мая или 7 ноября. В городке только один раз в год проводился своеобразный мини-парад, и это происходило именно в День воздушных сил СССР. Это скорее был даже не парад, а просто расширенный смотр подразделений гарнизона, которые по отдельности проходили не один раз. Но все те смотры не были предназначены для глаз сторонних зрителей, а вот этот предназначался именно для них. Многие военнослужащие с самого раннего утра уже прохаживались по территории городка в парадной военной форме с полным комплектом (имеющихся лично у каждого, но количественно отличающимся) орденов и медалей. Нарядными были и жёны офицеров и прапорщиков, их дети. Немного принарядились и служащие, хотя они, как и члены семей военнослужащих, участия в параде не принимали.

У центральной дороги возле стадиона (примерно по центру) установили небольшую деревянную подставку — некое подобие трибуны, мимо которой в сторону КПП должны будут следовать все военнослужащие — от солдата и до высших офицерских чинов. Сосредотачивались эти подразделения за поворотом к санчасти. На трибуне же заняли места армейское руководство штаба полка и командование ОБАТО. В батальоне в состав многих служб входили служащие, но они в параде, как уже говорилось, участия не принимали. Поэтому некоторые службы батальона выглядели малочисленными. В полку же служащих были единицы, лично Андрей знал только одного такого служащего — синоптика. И вот в чётко установленное время притихший до того оркестр вновь с новой энергией заиграл марш, и по этой команде началось движение подразделений. Жёны военнослужащих с детьми, а также Андрей, его коллеги, Андрей Александров и практически все служащие (кроме тех, кто был на смене) расположились на противоположной стороне трибуны. Посмотреть было на что. Конечно, авиация это не сухопутные войска, где хождению строевым шагом уделяют очень много времени. Но, следует признать, что шли ВВС-ники очень даже не плохо. Для офицеров это было неудивительно — их всё же муштровали в училищах, а вот для солдат несколько неожиданно. Но, вероятно за несколько дней до праздника сержанты свои подразделения немного погоняли, и они тоже шли неплохо. Но самое главное, что все очень старались пройти мимо трибуны как можно лучше. Увидел Андрей и Леонида, маршировавшего в строю своих однополчан.