Не плачь, Тарзан! - [33]

Позвонила Йенни и без передышки стала тараторить про Зорро. Они наконец-то решили встретиться! Он живет в другом городе, но приезжает сюда по делам, и завтра вечером они идут в ресторан, — конечно, если я соглашусь посидеть с Калле и Габби.

Я подавила тяжкий вздох и пообещала взять их к себе на ночь. А потом проговорилась, что у меня в гостях Янне. Йенни пришла в восторг и тут же стала планировать, как мы все вместе будем отмечать Рождество. Мороженщик, Зорро и мы с четырьмя детьми! Поежившись, я напомнила, что с Зорро она пока не знакома в реальной жизни, а на дворе еще только сентябрь. Но Йенни неисправимый оптимист, после каждого удара она весело вскакивает, как китайский болванчик. Это бесценное качество, хотя каждый год она снова и снова наступает на одни и те же грабли.

Янне остался на ночь, как будто это было в порядке вещей. Мы не сходили с ума от страсти, как в тот раз на балконе, зато неплохо провели время за изучением всевозможных изгибов и впадин. Все бы ничего, но через пару часов мы оба уснули — понять не могу, как такое случилось!

Посреди ночи в комнату прокралась Белла. Наверно, она долго стояла, глядя на мужчину, который лежал рядом со мной на животе, накрыв подушкой голову. Я проснулась оттого, что она прыгнула ему на спину с радостным криком:

— Папа! Папа вернулся!

Янне спросонья перевернулся. Мгновение они смотрели друг на друга, потом Белла закричала. Пришел сонный Билли, который, услышав Беллу, тоже начал рыдать. Я выскочила из постели нагишом — я всегда спала без ночной рубашки. Отвела детей в детскую и прочитала «Четырнадцать крыс» по крайней мере четырнадцать раз, пока всхлипывания окончательно не стихли. Когда я читала книжку в седьмой раз, то услышала, как Янне вызывает по телефону такси, затем из-за двери тихонько показалась его рука, помахавшая мне. Теперь-то он точно никогда не вернется.

«Папа за стеклом»

Мама все читала и читала. Наверно, мороженщик заколдовал ее, ведь рядом с ней лежал папа, и вдруг он превратился в мороженщика! А Билли вообще ничего не понимает, он спрашивает, можно ли ему поспать вместе с ними! Ночью мне приснилось, будто мы с папой сидим у нас в садике в разных комнатах — я в игровой, а он в комнате творчества.

Он что-то говорит мне, а я не слышу через стекло. Ты что, не видишь, ведь это медведь, говорит Тина. Я смотрю и вижу, что у него правда шерсть везде растет. Я испугалась, убежала, села на трехколесный велосипед и поехала изо всех сил. А по дороге шел папа, он шел прямо передо мной, и я ехала изо всех сил, но кругом были лужи. А дальше я не помню. Утром мороженщика уже не было, а я сказала, что не пойду в садик, потому что вспомнила свой сон. Мама заплакала и сказала, что если мы не пойдем в садик, то злой дядя из школы сделает так, что больше она не сможет зарабатывать деньги и тогда нам будет нечего есть. Тогда Билли заревел и сказал, что хочет есть. И мы пошли.

«Как два пушистых зверька»

На всех курсах для руководителей, которые меня заставил посещать мой американский шеф, поднималась проблема принятия решений. Последний лектор был стильный парень в свитере с высоким воротом, с лошадиным хвостом и козлиной бородкой. Он нудно рассказывал, что значит «Helping your Staff towards a Decision».[9] Поскольку он коверкал английский на южношведский лад, это звучало как «хелпинг йор стауф тодс э дисичон». Как бы то ни было, он говорил о том, что начальник должен чувствовать, когда наступил подходящий момент для принятия главного решения в проекте: идти дальше или сдаваться? Он принимает решение сам, а потом незаметно поворачивает ключик, и сотрудникам кажется, будто решение принято ими, так что все остаются довольны.

В последнее время я то и дело вспоминал эти дурацкие курсы. Это ужасно меня раздражало, но я не понимал почему. И вдруг за обедом меня осенило: я должен принять решение в проекте «Тарзан»! Идти дальше или сдаваться! Это будет моим решением, мне не надо манипулировать никакими сотрудниками. Тарзан имеет такое же право голоса, как и я, ей невозможно что-то внушить. Сначала я должен решить это для себя, а потом остается только надеяться, что к тому же решению придет и она.

Все аргументы говорили в пользу того, что надо сдаваться! Достаточно вспомнить крики Беллы и сопливый нос Билли. Ничего у меня не получится, плохой из меня отец. И потом, мне так надоела ее упертая гордость — то, что ей хочется, она купить не в состоянии, и никто другой ей это купить не смеет. Она нагло заявила, что ей нужен любовник, а я всего лишь молокосос с шикарным автомобилем, в который прыгнет любая красотка. Ей тридцать четыре, если опустить глаза, то можно увидеть живот с темными завитками внизу и…

На этом месте я окончательно расклеился. Мы играли в двух пушистых зверьков, которые обнюхивают друг друга: она — мою грудь, а я — ее курчавую муфточку. Теперь ни о чем другом я уже думать не мог.

Вдруг я увидел в другом конце ресторана две изящные ножки в блестящих чулках, одна из них подозрительно медленно скользнула поверх другой. Я поднял взгляд выше и увидел, что ножки принадлежали Шарлотте.