Не отверну лица - [77]

Суровый шум леса осуждающе гудел, перекатывался над их головами. Густав, ведя легковую автомашину Копфа, бросил своему командиру через плечо:

— Господин лейтенант, вы рассчитывали ночевать не в Сосновке, насколько я помню...

— Я предпочитаю русской избе немецкое кладбище. Эта женщина передавит нас, как щенят.

В руках офицера уже не было фузеи. Окорок валялся у него под ногами.

Не дождавшись возвращения двух солдат, ночью зондеркоманда выгнала всех взрослых и детей хутора Белове на поиски пропавших. Когда трупы «императора» Японии и «губернатора» Гибралтара были разысканы, Копф приказал разогнать Беловых по домам, запереть двери снаружи, а дома зажечь. Для острастки солдаты должны были постреливать в гигантские костры, пока не обрушится кровля.

Стрелял в горящую избу и Густав. Он никак не мог справиться с ознобом, хотя ресницы его обгорели и щеки пылали от жара. Копф не предусмотрел силу огня. Он установил слишком короткую дистанцию для оцепления места огненной казни.

Копф был трезв. Взгляд его выражал готовность загнать в бушующее пламя всякого, кто ослушается его приказа.

«Магараджа» впервые на этом пожаре почувствовал отвращение к себе. Неприязнь к Копфу у него сформировалась еще со времени рытья ненужной траншеи...

Густаву казалось, что за спиною Копфа возвышалась свирепая фигура Шоора.

5

«Здравствуйте, дорогая тетушка Элизабетт!

Прошло уже шесть недель со времени последней нашей встречи на фрейбергском вокзале, прежде чем я отважился засесть за это письмо, хотя от вас получил и поздравительную открыточку в Полтаве (спасибо!), и пакет со сладостями в Брянске (очень вкусно!). Шесть бесконечно долгих недель! За это время я так изменился, что не узнал бы сам себя, если бы свершилось чудо и жизнь моя попятилась назад и если бы солдат Густав Мюллер встретился лицом к лицу со своим двойником-студентом...

Представьте себе, я мечтаю о такой встрече с самим собой, хотя боюсь ее, как страшного суда. Я согласен на любой другой путь к самому себе, но только не тот, по которому шел последние недели.

Начиная свою военную карьеру, я был обязан только трем людям: фюреру, поклявшись выполнять все его высочайшие веления и команды его офицеров; вам — обещал писать о своих впечатлениях; профессору Раббе — дал слово думать...

Вот вкратце отчет о моих впечатлениях:

20 сентября. Деревня Белово. Сначала убили старика, затем сожгли хутор со всеми его обитателями.

26 сентября. Узловая станция Хутор Михайловский. Расстреляли четырнадцать евреев и активистов.

3 октября. Село Алтухово. Сожгли дотла. Население отказалось выйти из лесу, чтобы начать мирную жизнь на условиях, предложенных нами.

Между прочим, в Алтухово произошла беседа с представителями местной власти. Именно об этом мне хочется сегодня рассказать вам. Это было удивительно, уверяю вас.

В комендатуру вошел (вернее, вошли двое, но о втором чуть позже) с помятой немецкой листовкой пожилой мужчина. Он представился делегатом от населения, спрятавшегося в лесах, и был принят господином Копфом весьма любезно. Осведомившись, чем намерена заниматься в поселке немецкая комендатура, посланец от населения безбоязненно заявил о существовании избранного здесь Совета, который не думает уступать власти.

Копф попросил разъяснить, что это означает конкретно.

Дальнейшая сценка умилила бы профессора Раббе с точки зрения правовых положений.

— Вы должны немедленно покинуть территорию района, пока живы, — с невероятной откровенностью заявил красный делегат.

Копф не поверил моему переводу и приказал уточнить. Пока я копался в словаре, проверяя значение отдельных слов этой суровой фразы, Копф разглядывал этих русских, пришедших заявить о своей непокорности нам.

— Если вы не уйдете с нашей земли подобру-поздорову, мы всех вас уничтожим, — разъяснил старший.

Копф побагровел. Приподнимаясь из-за стола, он расстегнул кобуру пистолета. Я понял, что из-за вспыльчивого характера моего офицера интересная дискуссия может внезапно прекратиться. Я перевел неточно:

— От кого поступило такое приказание? Здешний комендант, господин Копф, подчиняется только уполномоченному войск СД при гебитскомиссаре...

— То, что я сказал, решение народа. Он один является здесь полновластным хозяином! — последовал ответ бородатого.

Подождав, пока я переведу, парламентер добавил:

— А офицерской пули я не боюсь. Можете передать, что если он тронет меня, то взлетит на воздух вместе с комендатурой.

Тут я должен наконец вспомнить о сопровождавшем делегата. Это был невероятно большой парень, очевидно, взятый для устрашения нас. Парень этот был куда выше любого из нас и, вероятно, сильнее. Он вполне оправдывал свое назначение телохранителя, потому что, когда Копф расстегнул кобуру, в руках молодого русского появилась противотанковая граната. Ему ничего не стоило швырнуть ее в коменданта, если бы этого хотел, и тогда всем нам был бы капут. Но старший русский заявил, что парень этого не сделает, если мы не начнем здесь драку первыми...

Парень несколько раз перебивал старшего парламентера:

— Отец, разреши — я их голыми руками передушу сейчас...

Оба они были озлоблены и уверены, что справятся с немцами и в данном случае, и вообще.