Не отступать! Не сдаваться! Кровавое лето 1942-го - [12]
Егорьев решил ехать к себе в деревню. На переполненном людьми вокзале он случайно столкнулся со своим бывшим школьным товарищем. Тот рассказал ему, что его отец, преподаватель в военном училище, прислал письмо, чтобы он приезжал, — обещал устроить в училище. Товарищ предложил Егорьеву поехать вместе с ним. Егорьев согласился. Так и не полученный аттестат зрелости был объявлен утраченным. Отец друга закрыл на это глаза. Через две недели он был курсантом, а весной сорок второго училище окончил по ускоренному сроку и, просидев с десяток дней в запасном батальоне, отправился на фронт. И вот, когда он попал наконец сюда, выясняется, что он здесь никому не нужен. Сейчас эта мысль затмила все остальное в Егорьеве, усугубила в нем понятие, что он законченный неудачник. И, вспоминая ту дорогу из Луги в Ленинград, он думал не о том, что ему необыкновенно повезло, он остался жив, а о своем нынешнем, невезучем, как ему казалось, положении: он, прошедший по этой дороге, теперь, вместо того чтобы мстить врагу, торчит здесь в ожидании какой-то там должности. Егорьева охватила обида.
«Пускай делают что хотят, — с решимостью подумал он, — а в штаб себя направить не дам. До кого угодно дойду, а на передовой останусь…»
Так говорил про себя Егорьев, погруженный в свои мысли и воспоминания, когда немцы внезапно открыли огонь по позициям взвода. Завязалась пулеметная дуэль. Если б Егорьев попал на фронт не в первый раз, его, без сомнения, насторожило бы обстоятельство, что после такого долгого затишья огонь со стороны немцев ведется не одиночным пулеметом, а почти всей огневой системой высоты. Но Егорьев еще не разбирался во всех этих тонкостях. Наслушавшись рассказов бывалого старшины, лейтенант еще до прибытия на передовую сумел внушить себе, что там стреляют всегда, и не стоит каждый раз придавать этому большого значения, если нет, конечно, каких-либо тревожных сообщений.
И тревожные сообщения не замедлили себя ждать. Дверь в блиндаж распахнулась, и на пороге показалась фигура пулеметчика Желобова. С мгновение он стоял так, широко расставив ноги, в сбившейся набок каске, дико вращая глазами. Потом этот взгляд остановился на Егорьеве.
— Товарищ лейтенант… — начал Желобов и не договорил, судорожно хватая ртом воздух.
— Что случилось? — Егорьев вскочил с койки и, не доходя до пулеметчика несколько шагов, остановился перед ним посреди блиндажа.
— Там, там. — Желобов указал пальцем за дверь, в ту сторону, откуда доносилась стрельба. — Ухлопали!
— Кого? — вскричал Егорьев, бросившись к Желобову и хватая его за плечи. — Кого? Да говорите же!
— Лейтенанта Пастухова! — закричал в лицо Егорьеву путеметчик.
Егорьев оттолкнул Желобова в сторону и бросился вон из блиндажа.
Стрельба доносилась со стороны отделения Дрозда. Сержант, заходя перед этим за Пастуховым, доложил, где расположились его люди. Теперь Егорьев бежал туда. У одного из поворотов траншеи его догнал Желобов. Дальше они двигались вместе.
Стрельба тем временем становилась все тише и тише, и, когда Егорьев с пулеметчиком миновали последний поворот и перед их глазами предстала группа людей, сидевших полукругом, со стороны немцев уже больше не раздавалось выстрелов. Егорьев остановился, потом медленно пошел к сидящим. Те поочередно поворачивались к нему: Дрозд, Лучинков, Золин, Кутейкин… Егорьев, словно не видя их, продолжал идти вперед. Они расступились, и Егорьев, сделав еще несколько шагов, остановился. Прямо перед ним, накрытое плащ-палаткой, лежало чье-то тело. Егорьев нагнулся и при полном молчании отвернул край плащ-палатки — под ней было мертвое лицо лейтенанта Пастухова! Егорьев обвел всех взглядом и, задернув плащ-палатку, тихо спросил:
— Как это случилось?
С минуту все молчали, потом Кутейкин, угрюмо посмотрев на Егорьева, начал рассказывать:
— Когда отделение на позиции прибыло, фрицы, видать, заметили, что у нас люди сменились. Ну, решили шугануть разок для приличия. Лейтенант кричит: «Дайте им прикурить!» Мы огонь и открыли. Немец в бешенство — давай крыть из всех пулеметов. Желобов, — старшина кивком головы указал на стоявшего тут же пулеметчика, — лейтенанту говорит, пора, мол, кончать, не любят они ответного огня. Всегда последнее слово, дескать, за собой оставляют. Верно, Желобов?
Пулеметчик утвердительно кивнул.
— Ну вот, — продолжал старшина, — Пастухов, в общем, ни в какую. Желобова от пулемета прочь — и давай сам по немцу садить. А у них это место, черт их знает, пристреляно, что ли, было уже. В общем, сразу наповал. — Кутейкин вздохнул и после некоторого молчания добавил: — И пулемет, сволочи, из строя вывели.
Егорьев поднялся и, сказав Кутейкину: «Несите за мной», пошел в сторону блиндажа. Старшина с сержантом расстелили плащ-палатку на дне окопа, положили на нее тело Пастухова и, взявшись за края, понесли вслед за Егорьевым. Около блиндажа все остановились. Егорьев распахнул дверь, скомандовал:
— Заносите.
Дрозд с Кутейкиным повиновались. Золин и Лучинков в нерешительности топтались у входа, заглядывая внутрь через открытую дверь. Пастухова положили на пол под пулеметной амбразурой. Через нее по-прежнему заглядывал луч солнца, падая на лицо лейтенанта, все так же летали пылинки.
Эта проклятая война сломала нашу историческую судьбу, оборвав стремительный взлет Российской империи. Это позорное поражение стало прологом к русскому апокалипсису XX века. А если бы Цусимской трагедии не случилось? Если бы Николай II был предупрежден о скором нападении японцев? Если бы наш флот не дал застать себя врасплох и нанес упреждающий удар по противнику? Можно ли было выиграть русско-японскую войну наличными силами и средствами? МОЖНО!В этом романе нет ни «попаданцев», ни фантастического оружия, ни одного выдуманного корабля или воинского подразделения – и тем не менее Россия одерживает победу над Японией.
Вторая Мировая была для России не только Великой Отечественной, но и продолжением Гражданской войны — немало белых офицеров пошли на службу Рейху, считая Сталина худшим злом, чем Гитлер. И летом 1941 года им суждено сойтись в бою — советскому танкисту на тяжелом штурмовом КВ-2 и русскому поручику-белоэмигранту, ставшему диверсантом немецкого элитного полка специального назначения «Бранденбург-800»…Что за злой рок заставляет русских людей, готовых отдать жизнь за Родину, стрелять друг в друга? Почему их судьбы не просто переплетены, а намертво спаяны в адском пламени братоубийственной войны? Чья правда права? Каково это — выбирать из двух зол? И долго ли еще русские будут воевать против русских?
Февраль 1944 года. После ожесточенного боя с немецкими «Пантерами» советские танкисты попадают во вражеский плен. После нескольких попыток побега капитана Терцева и его мехвода Ветлугина переводят в лагерь, обслуживающий полигон, где немцы учат своих артиллеристов поражать советские танки. За капитаном ведется строжайший надзор – его ни на минуту не оставляют без присмотра. Но в голове Терцева рождается план дерзкого побега. Он с Ветлугиным угоняет Т-34 прямо из-под огня врага. Удастся ли нашим танкистам прорваться к своим из глубокого немецкого тыла? И кто из них поставит победную точку в противостоянии с фашистскими танковыми асами, расписавшись на стене поверженного Рейхстага?
Новый роман от автора бестселлера «Не отступать! Не сдаваться!». Кровавая «окопная правда» 1945 года. Последний бой, он трудный самый!Хотя Красная Армия теснит противника на всех фронтах, немцы продолжают оказывать отчаянное сопротивление. Не спешат сложить оружие и союзники гитлеровцев – венгры, хорватские усташи, власовцы, белогвардейцы из Русского корпуса. По накалу боев и тяжести потерь эти последние сражения Великой Отечественной зачастую не уступают мясорубке 1941 года…Из всей разведроты капитана Маркова в строю осталось меньше взвода, но их вновь отправляют в самое пекло, в смертельно опасный рейд по вражеским тылам.
Книга построена на основе личных военных дневников солдата Василия Чуркина и сообщений Советского Информбюро. У читателя есть редкая возможность не прислушиваться к чужим выводам, а самостоятельно сравнить официальный взгляд на картины боев со взглядом на них из окопа, что называется, в режиме реального времени. Сводки соотнесены по датам и месту с дневниковыми записями Василия Чуркина. На этом контрасте становятся очевидными не только «полуправдивость» официальной версии, но и все ее замалчивания и откровенная ложь.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.
Новый фронтовой боевик от автора бестселлера «Пограничники Берии»! Новые подвиги «зеленых фуражек», выживших в отчаянных боях 22 июня 1941 года. Их осталось совсем немного – один из ста, – но каждый из них стоит целого взвода Спецназа.И теперь у бывших пограничников новый командир – легендарный «гений диверсий» Павел Судоплатов – и новое задание: возглавить разведывательно-диверсионный отряд, заброшенный в глубокий немецкий тыл, чтобы рвать вражеские коммуникации, пускать под откос воинские эшелоны, жечь автоколонны с боеприпасами, а главное – уничтожить железнодорожный мост, жизненно необходимый Вермахту для наступления на Сталинград.Этот стратегический объект под надежной охраной, и первая атака заканчивается провалом и тяжелыми потерями.
Новый скорострельный боевик от автора бестселлеров «Фронтовик. Без пощады!» и «Фронтовик стреляет наповал».Вернувшись с Великой Отечественной, войсковой разведчик становится лучшим опером легендарного МУРа.На фронте он не раз брал «языков», но «на гражданке» предпочитает не задерживать бандитов и убийц, а стрелять на поражение.Только-только справились с послевоенным разгулом преступности, как умирает товарищ Сталин, объявлена амнистия, но не политическим, а уголовникам, из лагерей выпускают тысячи воров, грабителей, насильников.«Холодное лето 1953 года» будет жарким.А значит – Фронтовику снова идти в бой.Он стал снайпером еще на передовой.На его боевом счету уже более сотни нелюдей – гитлеровцев и урок.Его верный ТТ не знает промаха!
НОВЫЙ убойный боевик от автора бестселлера «Фронтовик. Без пощады!».Новые расследования операфронтовика по прозвищу Стрелок.Вернувшись домой после Победы, бывший войсковой разведчик объявляет войну бандитам и убийцам.Он всегда стреляет на поражение.Он «мочит» урок без угрызений совести.Он сражается против уголовников, как против гитлеровцев на фронте, – без пощады, без срока давности, без дурацкого «милосердия».Это наш «самый гуманный суд» дает за ограбление всего 3 года, за изнасилование – 5 лет, за убийство – от 3 до 10.
Вернувшись с фронта домой и поступив на службу в милицию, бывший войсковой разведчик осознает, что он снова на передовой, только война идет уже не с гитлеровскими захватчиками, а против уголовного отребья.Пока фронтовики проливали кровь за Родину, в тылу расплодилась бандитская нечисть вроде пресловутой «Черной кошки», на руках масса трофейного оружия, повсюду гремят выстрелы и бесчинствуют шайки. А значит – никакой пощады преступникам! Никаких интеллигентских соплей и слюнявого гуманизма! Какая, к черту, «эра милосердия»! Какие «права человека»! Вор должен сидеть в тюрьме, а убийца – лежать в могиле! У грабителя только одно право – получить пулю в лоб!И опер-фронтовик из «убойного отдела» начинает отстреливать урок как бешеных собак.